Исправленному верить

Матисса Элли понравилась. И Георгия, и Мариам не покидало ощущение чужеродности места, но ребёнка эти фантазии не мучили. Она носилась по чужим домам, плескалась и купала Танни на озёрном мелководье, и, глядя на неё, Георгий забывал, как много надо будет построить и разломать, чтобы превратить Матиссу в нормальную планету. Правда, однажды дочка сама озадачилась непохожестью Матиссы на свой дом.

– Папа, а почему здесь нет небоскрёбов? И космодрома нет, и магистралей, и подземки, и мэрии? – спросила она как-то вечером, готовя Танни ко сну.

– А ещё чего нет? – поинтересовался Георгий, помогая дочке заплетать кукле косы. Элли любила перечислять:

– И планктонных ферм, и бассейнов, и катка, и кино, и бетона тоже нет. Матисса же важная планета, как Ко-Миринда? Или не важная?

– Не такая важная. Ко-Миринда – столица, а в Империи столица Гизиэлла. Вы не проходили по астрографии?

Дочка потупилась.

– Проходили, но я забыла. Но Матисса – важная?

– Очень важная. Здесь производили больше всего катеров и оружия и тренировали половину пилотов.

– Катера – это как истребители?

– Да, малыш. А небоскрёбов и подземки здесь нет потому, что имперцы живут по-другому. Они не любят больших городов и шумных мест, поэтому им ни магистрали, ни подземка не нужны.

Элли задумалась, завязала бантик на косичке, критически осмотрела получившуюся причёску и принялась расплетать Танни обратно. Георгий уже было решил, что культурологические изыскания дочке больше неинтересны, но, оказывается, она просто размышляла, потому что через минутку задала следущий вопрос:

– Папа, а мы разве любим шумные большие города? У мамы от шума голова болит…

Вопросы сыпались из Элли водопадами. Впрочем, от любопытной дочки Георгий другого и не ожидал.

– Папа, что здесь написано? Тут те же буквы, что на браслете у Танни.

– Каком браслете?

– Таннином. Вот, смотри.

Он и забыл, что у куклы был браслет.

– Та же азбука, зайка.

– А Кора знает Стандарт, а я имперского не знаю.

– Так и я его не знаю.

– А кто знает?

– Кто в разведке работает, знает. Лингвисты, инженеры…

– А-а-а…

В тот же день Элли навлекла на столовую приступ едва сдержанного веселья, заставив Раджива переводить слова на браслете. Георгий ничуть не удивился, услышав что «Танни четыре года, у неё аллергия на молоко и водоросли», но Элли была впечатлена без меры, и остаток ужина кукла просидела с другой стороны от неё, подальше от опасного стакана.

Дневник Эллинор Р.

Папа подарил мне куклу!

И это лучше, чем салатовые листья и даже летающие мыши!

У меня никогда такой не было! Её зовут Танни, а её маму зовут Кора. Кора уехала, когда папино звено победило имперцев, а куклу она взять не смогла. Может быть, у неё не было скафандра? Кора написала письмо, чтобы Танни отдали мне. Не «мне» мне, а «тому, кто будет о ней заботиться». Я буду. Она всегда будет со мной, и с ней ничего не случится.

На Танни жёлтый комбинезон с бабочкой и браслет с буквами. Букв я не знала, и папа не знал, но знал Раджив. Папа говорит, что Раджив разведчик и поэтому всё про имперцев знает. Буквы он действительно знает: на браслете написано, что у Танни аллергия на молоко. Но если он знает всё, то почему он не сказал мне, зачем уехала Кора и почему она не могла взять Танни с собой? И почему по улице вчера вели пленного, если учительница говорила, что имперцы не сдаются в плен? И почему пленный улыбнулся мне и сказал папе, что у него красивая дочка, как раз когда мама жаловалась, что я «чумазая, как чушка»?

Папа говорит, что у нас война с Кориными родителями и мы победили. Я думала, что понимаю про войну, а теперь не понимаю. На Матиссе не с кем играть, и Кора уехала куда-то и даже не взяла Танни. Если бы мы победили, было бы хорошо, а разве это хорошо?