Исправленному верить

Я подумал об этом, ещё как подумал, Охотник. И потому-то и промолчал, когда Вождь говорил про рощу. Его бы я не переубедил, ему думать о всех, о годах возвращения, ибо он верит в него… ему не класть своими руками пищащие свёртки в снег. И он сказал бы: «Нет, пусть дети останутся в роще, на руках у Предков». Так что я просто решил сделать по-своему. Я не мог рисковать. Не мог. После той ночи, когда проклятая кровь вновь плеснулась во мне и я увидал Судьбу… и возможность её обмануть. Ведь ты всё ещё не понимаешь, Охотник, что из-за перевалов мы не вернёмся. Почти наверняка. Ведь ты ещё не знаешь про тех. Этого не понимает даже Вождь, хотя его-то я предупредил. И ни ты, ни Вождь не захотите подумать о том, что по крови мы и Пришлые не так уж и далеки, что наша война – это война племён, не более, раз уж выяснялось пару раз, что их самки… их женщины могут рожать от Охотников. На Юге будет не так, и зря Вождь так уверен в нашей победе.

…И тогда кто-то сказал «ворожба», а кто-то сказал «бей». И сказанное услыхали. Зимы стали холодать при дедах, а уже при отцах в лесах началась война. Сила и дубина против слабости и лука. И оказалось, что один лук уносил больше врагов, чем одна дубина. Но только нас было больше, ведь мы тут жили давно. И костры на стоянках Пришлых стали гаснуть, и меньше стало лесов, где бы встречались их следы. И, наверное, лет через пять всё было бы кончено. Вот только не будет у нас этих лет. Потому что пришли холода. Потому что, пока у нас холодали зимы, в Жёлтых Землях сохли болота…

…И в ночных кошмарах мы, Вещуны, видели, как из сохнущих болот выходят обитавшие там существа с зелёной чешуйчатой шкурой и гребнем на спине. С холодной кровью, золотыми немигающими глазами и длинными копьями в лапах. И мы знали, что именно от этого соседства ушли к Полуночи сперва наши предки, а потом и прародители Пришлых… которые, в отличие от зелёных зубастых тварей, были нашей роднёй. Сушь убивала Жёлтые Земли, и зелёные твари с копьями в лапах снялись и пошли, пошли прочь от жары и безводья, на Полночь, по следам тех, кто когда-то бежал от них. Они одолели Пролив, добрались до прибрежных болот, которые наши и Пришлых предки когда-то прошли, не задерживаясь, а дальше лежали горные перевалы, и за ними – наши леса. Нет, тене пошли бы за горы… сейчас не пошли бы… собственно, уже не пошли и встали в разлюбезных своих болотах… и быть бы меж нами горам, но вся беда в том, что теперь уже Повелитель Снегов гонит нас к ним, теперь мы не сможем оставаться тут. Пришлые смогут, а мы – нет. Потому что зимы начали холодать РЕЗКО.

– А всё-таки… Вот задумался я. Вот они выживут, а, Вещун?.. Ведь мы ж тогда отдадим Пришлым свою силу! Себе на голову отдадим, Вещун!

– Твои опасения напрасны, это тебе Вещун говорит. Скажи, мы когда-нибудь ошибались?

Не ошибались, нет. Врали. Совсем недавно. И вот только что опять. Ты молодец, Охотник, что сообразил. И вдвойне молодец, что сообразил поздно. Когда остальные в отряде уже захотели сделать именно так, как сказал я, и этого уже не переиграть. Тем более что Вещуны ведь никогда не врали до этого дня. И больше, наверное, тоже не соврут, ибо зачем тогда они Настоящим? Но сегодня я служу не Настоящим, а Людям.

Да… Зимы стали холодать РЕЗКО. Пришлые и то не успевали за ними, а о нас уж чего говорить? Последние две зимы Настоящие вымерзали целыми стоянками. Пришлые придумали, как выделывать шкуры волков, чтоб их можно было носить в мороз. Мы опять не смогли повторить. Говорят, во времена прадедов наиболее ушлые Охотники умудрялись что-то выменивать у них на добычу… но только не после начала войны за леса, не после того, как уцелевшие Пришлые слишком хорошо уяснили, что смертельно опасно подпускать Настоящего на расстояние удара. И вот теперь они как-то держались, а мы – нет. Если эта зима будет опять холодней предыдущей, то Настоящим её не пережить. Никому из нас. А она будет, это ясно. Вон кое-где уже и снег лежит… прошлой осенью в эти дни было ещё тепло.