Исправляя ошибки (СИ)

Обо всем об этом Лея не задумывалась. Охваченное беспокойством о спасении Бена ее сердце не желало знать ничего о том, что может произойти после. Она не представляла себе, насколько глубока и зла обида ее сына; ей было не до того. Возвратив ей блудное ее дитя, судьба обманчиво приманила ее сладкой надеждой на искупление; и сейчас Лея намеревалась сделать все возможное, чтобы не позволить этой надежде ускользнуть. Ее рвение можно понять. Люк понимал. Он не осуждал упоение сестры собственным материнским чувством и готовностью к борьбе. Но сам не мог не раздумывать о последствиях.

В тот же вечер они с Леей начали обсуждать и гадать, как им лучше всего выкрасть Бена.

Пока ни одна живая душа, кроме разве что По Дэмерона, не знала о возвращении Скайуокера; пока тот продолжал жить на Центакс-III, окруженный неизвестностью, так что Лея иной раз грустно шутила, что «сперва была вынуждена укрывать сына, а теперь укрывает брата», — в таких условиях Люк еще сохранял за собой кое-какую свободу действий.

Используя Обман разума, он мог проникнуть в тюремный комплекс на Центакс-I. Мог оглушить Силой Бена (как и любого, кто встанет на пути) и забрать юношу с собой, пока тот не пришел в сознание.

Однако, не все так просто. Увы, ни один одаренный, даже гранд-мастер джедаев, не может предвидеть всех трудностей, с которыми ему придется столкнуться. Люк не знал, например, устройства той тюрьмы. А если даже Лее удастся раздобыть схему расположения всех коридоров и помещений, неизвестно, где именно скрывают Бена. Да и Обман разума действует далеко на не всех. Кроме того, не так давно до Леи дошли слухи, что Диггон использует исаламири, чтобы пленник вообще не мог обращаться к Силе. Хотя сама она не видела ящериц с Миркра на борту того транспортника, который перевозил Бена на Центакс, если эта смутная молва окажется правдивой, Люк, сунувшись туда в одиночестве, уповая только на способности Силы, подвергнется огромному риску.

Учитывая все оговорки, Лея сама призывала брата не спешить. Ей нужно было, чтобы оба любимых ее мужчины спаслись — а не погибли вдвоем.

Как ни горько было признавать это, придется им на какое-то время смириться с заключением Бена и дождаться более подходящих условий, чтобы его похитить. Например, если обвиняемого обяжут лично присутствовать на судебных слушаниях, в толпе, в суматохе Люку будет гораздо проще осуществить задуманное.

Однако в свете их последних разговоров с канцлером, Органа все больше сомневалась, что Викрамм решится пойти на такой риск. И в этом присутствовал положительный момент — Бену не придется столкнуться лоб в лоб с ненавидящей толпой, что может стать для него худшим из всех испытаний. Хотя их с Люком задачу это обстоятельство, безусловно, только усложняло.

* * *

В последующие дни Лея старалась держать руку на пульсе всех событий, связанных с заключенным Кайло Реном.

Судебная тяжба заняла не так много времени, как она рассчитывала. Канцлер торопился. Его народ желал отмщения, и должен был получить желаемое, чем скорее, тем лучше — только при этом условии Лайам Викрамм имел шанс сохранить свои позиции, завоеванные на политическом поприще. Он и без того потратил слишком много времени, дожидаясь, пока преступник не оправится от ранения — дело, в сущности, пустое, однако необходимое с нравственной и идеологической точек зрения. Жители Республики должны видеть, что их власти соблюдают закон — даже в отношении врага.

Первое заседание суда оказалось не более чем прелюдией, аперитивом, затравкой для общественности и прессы. Различные лица, выступавшие со стороны обвинения, пытались каждый по-своему растолковать суть предстоящего процесса, все его нюансы и сложности. Лея, которая присутствовала в зале, несколько раз слышала, как то один человек, то другой в своей речи призывает суд к объективности и беспристрастности: «Нужно руководствоваться только фактами. В этом заключается основное преимущество демократической судебной системы над любой другой».

Генерал Сопротивления не в первый уже раз поразилась лицемерию этих людей, их жалким попыткам обмануть себя самих. О Сила… да о какой беспристрастности может идти речь, если его превосходительство затеял весь этот балаган с одной целью — предоставить народу требуемый объект для ненависти и возмездия? Не имея сил победить врага в прямом столкновении, власти Республики прикладывали все силы, чтобы нанести ответный удар хотя бы таким, честно говоря, мерзким способом — картинно уничтожить знамя Первого Ордена, человека, провозгласившего себя потомком и последователем Дарта Вейдера. И уничтожить не иначе, как во имя свободы и торжества справедливости.