Исправляя ошибки (СИ)

— Так послушай: кем бы ты ни была, ты создана для того, чтобы служить нашей вере. Я провел с тобой достаточно времени и готов поклясться, что в тебе есть Тьма — великая сила Тьмы скрыта в твоем сердце, окруженная светлой короной из благородных мыслей и стремлений. Как в том месте с координатами «К-11», что мы с тобой пролетали по пути сюда, помнишь? И в этом нет ничего плохого; напротив, это прекрасно! Вожделенный баланс между Тьмой и Светом, к которому Сила безнадежно стремилась тысячи, миллионы лет, скрыт в тебе. Это невероятный дар, самое драгоценное из всех сокровищ. Мои братья лишь допускают такую мысль, но для меня уже не представляет сомнений, что это ты — ты, а вовсе не Кайло, — являешься Избранной. Твой дар… он может принести огромную пользу, если развивать его и совершенствовать; и, напротив, он способен повлечь немалые бедствия, если позволить ему развиваться стихийно, подобно дикорастущей траве.

В тот момент, хотя Рей всей душой препятствовала этому, червь сомнений все же вгрызся в самое ее сердце. Соблазн был слишком сладок, чтобы вовсе ее не тронуть.

Однако мгновение спустя, девушка решительно отказалась ото всех предательских колебаний — для этого ей оказалось достаточно вновь воскресить в памяти истерзанное тело Кайло на раскаленных камнях. Если посулы Тея и всего ордена Рен, сколь бы они ни были многообещающи, требуют такой цены: оставить его на смерть, — она, Рей, не готова уплатить такую высокую цену.

Разом припомнились и былые ее искушения, начиная с того загадочного голоса, что она услыхала на «Старкиллере», когда стояла над поверженным своим противником, готовая нанести последний удар; и заканчивая чередой заманчивых посулов и мягких угроз Верховного лидера. И, разом вспомнив все это, девушка опустила взгляд и, улыбаясь, покачала головой. «Нет уж… — подумала она с иронией, — я преодолела прочие соблазны, преодолею и этот. А ты, Тей… знал бы ты, насколько жалок и неубедителен в сравнении с другими искусителями!»

— Я — ученица джедая, — холодно ответствовала она. — Вы все знали, кто я, когда пустили меня под кров своего святилища. И за все дни, что я провела здесь, я ни разу не давала понять, что намерена сойти с выбранного пути.

— Джедаев больше нет, — заметил Шив. — Люк Скайуокер был последним из них. Подумай, что за судьба тебя ждет: до конца жизни гнаться по следам прошлого, которому не суждено воскреснуть. Нужно смотреть в будущее, только оно имеет значение.

— Кому из нас решать, что имеет значение в этой жизни? — без страха парировала Рей. — Не забывай, Красный, огонь не погаснет, пока тлеет хотя бы один уголек. Вера не исчезнет, пока существует даже один-единственный ее приверженец.

Движимый именно этой истиной, Кайло и желал разделаться со Скайуокером. Вероятно, магистр прежде не раз повторял ее, эту истину, перед своими товарищами.

Ни Шив, и никто другой не нашли, что возразить.

— Если уж нам настала пора разойтись, — твердо продолжала девушка, — то хотя бы позвольте мне взять корабль. Клянусь, я не попрошу у вас большего.

Поначалу ответом ей послужило только недовольное молчание. По выражениям их лиц Рей догадалась, что рыцари сейчас раздумывают об одном и том же. Хотя едва ли они тайно совещались друг с другом при помощи Силы — кажется, им этого и не требовалось. Их напряжение и без того красноречиво выдавало преступные их намерения.

Девушка едва сумела подавить в себе гневную дрожь.

— Вы ведь не станете удерживать меня насильно?

Нет, они не посмеют пойти на такую низость! Ведь даже сомнительная их честь и оказавшийся весьма пластичным и многоликим закон их ордена не в силах отыскать этому никакого мало-мальски пристойного оправдания.

Никто из рыцарей не отозвался, однако они продолжали обмениваться друг с другом хмурыми и многозначительными взглядами.

Наконец, Мейлил снова взял на себя обязанность держать слово.

— Прости, Рей, — скорбно произнес он, давая понять, что ему самому глубоко неприятно то, что им всем приходится говорить и делать. — Но мы не можем отпустить тебя. Ведь очевидно, что, освободившись, ты отправишься на помощь Кайло. Но воля братии такова, чтобы он никогда не возвратился.

От этих слов Рей как будто окатило ледяной водой. Ее глаза застило каким-то туманом, голова закружилась, и на долю секунды девушку одолело чувство, словно ноги ее готовы оторваться от земли. Ладонь сама собой нашарила в складках туники рукоять меча.

— Что ты говоришь, Мейлил? — она, побледневшая, с перекошенным от страха и неверия лицом, посмотрела на рыцаря.

Ее взгляд, заклинающий и испытывающий одновременно, заставил Мейлила Рена торопливо отвернуться.

— Тей, — в последней надежде окликнула его девушка, — ты ведь давал мне слово…

— Я говорил лишь за себя, — напомнил рыцарь. — Сейчас же решение принадлежит не мне, а братьям. Нашему совету. Я не смог бы воспрепятствовать ему, даже если бы захотел.