Испытание бессмертием

– Я согласен, – без лишних пререкательств кивнул Ландышев. На его лице ничего не отразилось, но в глубине души он действительно оказался рад подвернувшейся возможности встретиться с Квентином. Прошлым вечером он окончательно уверился в том, что им действительно есть, о чем поговорить.

– Прекрасно, – оживился Оуэн. – Останется только договориться насчет собаки. Дальше по теме – Самперкот.

– Самперкота я возьму на себя, – вызвалась Мария Павловна. – Были у меня где-то трактаты по спиритизму. Попробую придумать, как подманить его заблудшую душу.

– Если понадобится помощь, скажите, – произнес Оуэн. – Надеюсь, у нас все получится.

Глава 16 Неожиданная идея

Вечером в обществе Джулиана и Квентина поджидал сюрприз. Стоило им перешагнуть порог кабинета, как навстречу сразу же поднялся Морис и пинком ноги выкатил вперед компьютерное кресло, к которому был привязан Вадим.

– А ты говорил, что я тебе не пригожусь, колдун, – дерзко усмехнулся бывший экскурсовод. – Может, это и есть тот шпион, которого ты так упорно ищешь?

Квентин пару минут молчал, переводя оценивающий взгляд с Ландышева на Вормса. А Джулиан где-то возле его уха тоскливо пробормотал:

– И с этими придурками ты предлагаешь мне работать?

Морис услышал, нахмурился, но продолжал ждать реакции от Квентина.

– Думаю, нет, Морис, – наконец произнес Паулус. – Можешь отпустить его.

– Но он ошивался возле "Паранормальное-нормально" черте сколько времени! Я пришел в четвертом часу – он уже был здесь. Я не стал входить сразу – следил за ним. Он не уходил. Потом я обезвредил его и решил дождаться тебя.

– Ты все правильно сделал. А теперь отпусти его.

Морис поджал губы, в глубине души явно презирая Квентина за такое легкомыслие, но просьбу выполнил. Вадим встал, поводя затекшими плечами; Вормс подошел к окну и прислонился к подоконнику. Паулус заметил, что тот неосознанно занял любимое место Джулиана, и что Джулиана это не порадовало, и поспешил завязать разговор с Вадимом прежде, чем эти двое сцепятся.

– Чем обязан визиту? – спросил он, пристраиваясь на краешке стола. – Извини, присесть не предлагаю, полагаю, что ты уже насиделся.

– Признаться честно, такого настойчивого приглашения в гости я не ожидал, – Ландышев покосился на стрелка.

– Ты же пришел в "Паранормальное-нормально", чего ты вообще ожидал? – хмыкнул Паулус.

– Я хотел поговорить с тобой.

– Вчера не наговорились?

Квентин, как всегда, был спокоен и резок при разговоре, но Вадиму, все это время внимательно глядевшему на него, показалось, что Черный колдун рад его приходу. Что-то неумолимо изменилось не столько в глазах, сколько в самом лице бывшего юриста, когда Ландышев сообщил, что заинтересован в разговоре. И Вадим, поначалу чувствовавший себя весьма стесненно в обществе бывших врагов, вдруг осознал, что ему действительно нечего здесь опасаться. Странно, но именно Квентин без всяких слов дал ему сейчас эту уверенность.

– Мне нужна твоя помощь, но вчера все было так неожиданно, что я растерялся и побоялся просить тебя о ней, – произнес парень. – С тех пор, как ты ранил меня и я начал превращаться в тебя, у меня участились обмороки. Плечо болит. А ты в своем обществе много работаешь с людьми и понимаешь в медицине. Возьми меня своим пациентом. Хочешь – экспериментируй, если не знаешь, как это лечится. Я на все согласен. С таким состоянием здоровья мне очень трудно жить.

– Ты добровольно хочешь войти в мое общество? Даже зная о том, что тут творится? – удивился Паулус.

– Поверь, это не так уж невероятно. На самом деле у меня нет выбора. С твоим уходом тогда, восемь месяцев назад, я практически распростился с нормальной жизнью. А мне всего двадцать три года, Квентин, и я хочу вернуть ее обратно, ту жизнь. Именно поэтому я здесь.

Вадим говорил и, сам себе удивляясь, осознавал, что все это – правда. Несмотря на то, что друзья велели ему любыми путями втереться в доверие к Квентину и очутиться в его обществе (от успеха данного предприятия зависело слишком многое), молодой человек знал, что все им сейчас произнесенное – не просто предлог, а истинное положение вещей. И светловолосый колдун, похоже, почувствовал это. Морис за его спиной скептически фыркнул и начал было что-то говорить, но Квентин сразу осадил его, продолжая неотрывно глядеть на Ландышева, о чем-то думать и по-прежнему не произносить ни слова. Мориса Вадик не боялся: без распоряжения Паулуса тот не опасен, а в вопросах "Паранормальное-нормально" его глава не слушал никого. А вот Джулиану парень был искренне благодарен за молчание. Слова побратима могли изменить благодушное настроение Квентина. Но Джулиан смотрел с улыбкой, хоть лицо его ничего не выражало, и Ландышеву отчего-то казалось, что Винтер знает, зачем он здесь и кто его послал… Знает и молчит.