Испытание для победителя

В общем, потери у римской пехоты были просто жуткие. Расстреляв боезапас, конные лучники и карабаллисты стали поспешно отступать к флангам своей армии. Римляне облегченно вздохнули и продолжили свое движение вперед. Если бы они знали, что конные лучники и кара-баллисты сейчас лихорадочно пополняют свой боезапас, то их оптимизм не был бы таким высоким. Кроме того, они и не подозревали о сюрпризе, который их ждал впереди.

Когда римские легионы приблизились в зону действия арбалетчиков, те начали стрелять. Арбалетные болты обрушились на приближавшихся гастатов, сея смерть в их рядах. Если учесть, что арбалетчиков в армии Селевкидов было двадцать тысяч, то вы должны представить, что ждало римлян. Арбалет – это даже не мощный композитный лук. Это гораздо убойнее и смертоноснее. Тем более что стрелять арбалетчикам приходилось по такой большой и удобной мишени, как манипула. Представьте себе плотный квадратный строй, включающий сто двадцать человек. Да, они прикрыты большими римскими щитами, которые, впрочем, слабо помогают от арбалетных болтов, пробивающих их насквозь. Промахнуться в такую мишень из арбалета даже с трехсот шагов нереально.

Первая линия римского строя легла за два залпа. Ей ведь и раньше уже неплохо так досталось от конных лучников и карабаллист. Второй хватило трех, чтобы остановиться. Еще залп – и остановившиеся принципы стали пятиться назад, не слушая своих орущих во всю глотку командиров. Тем более что многих офицеров там повыбило первыми же залпами. Арбалетчиков в армии Александра учили в первую очередь убивать тех, кто командует. А таких видно издалека. Вот и гибли они от первых выстрелов. Видя замешательство своей пехоты, которая уже была готова обратиться в бегство, Маний Ацилий поступил как настоящий римский командир. Он решил собственным примером подбодрить бойцов. Пришпорив коня, он рванул прямо к линии заколебавшихся принципов. Проносясь вдоль их дрогнувшего строя, он размахивал мечом и орал какую-то пафосную чушь, показывая свое полное презрение к смерти.

Для нас, жителей двадцать первого века, понять такую выходку можно с большим трудом. Вы представьте себе какого-нибудь современного генерала или маршала, который будет вот так под вражеским огнем бегать вдоль окопов и поднимать в атаку струсивших солдат. Не можете представить. И правильно делаете. Нет у нас таких героев. Все военачальники современного мира на поле боя своими жизнями не рискуют. Командиры от полковника и выше лично в атаку не ходят. Они сидят в тихих, уютных штабах вдали от линии фронта и чертят стрелочки на карте. Вот и вся их храбрость.

В античном мире все обстояло совсем иначе. Там военачальник очень часто рисковал своей жизнью. Самолично ходил в атаку и поднимал пошатнувшийся боевой дух своих людей. А без этого было никак. И в римской армии такой вот тактический прием Мания Ацилия Глабриона был очень популярным. Римляне ценили храбрость. И поэтому принципы, уже помышлявшие о бегстве, стали успокаиваться и приходить в себя, увидев своего бесстрашного полководца вблизи. К чести римлян стоит сказать, что на их месте любая другая античная армия точно бы уже обратилась в бегство. Только римляне с их самоубийственным фатализмом могли позволить себе держаться при таких бешеных потерях. И сейчас глядя на них, консул Маний Ацилий испытывал гордость за римскую нацию. Такая сила духа есть только у римлян.

Размышление Глабриона прервал арбалетный болт, легко пробивший его блестящую кирасу. Мир вокруг резко потемнел, а внезапно налетевшая земля вышибла дух из римского консула. А в двухстах метрах в рядах армии противника один из арбалетчиков удовлетворенно хмыкнул, увидев падение римского всадника в блестящих и красивых доспехах, а затем передал назад свой разряженный арбалет и осторожно принял другой, уже заряженный. Конвейер смерти продолжал свою работу.

Увидев гибель своего командующего, римская армия дрогнула и побежала. Масла в огонь подлили и конные лучники, которые уже успели набить свои колчаны стрелами и вновь появились на поле боя, выдвинувшись с флангов. Римляне и так уже держались из последних сил. Идти вот так медленно, сохраняя строй под беспрерывным обстрелом, который буквально выкашивает людей, идущих рядом с тобой, – это было очень тяжело. Очень!! А после гибели Мания Ацилия Глабриона это стало выше человеческих сил. Римские потрепанные манипулы начали поспешно отходить назад. Затем этот отход превратился в бегство. Этому способствовали и конные лучники, вившиеся неподалеку, и ударная кавалерия противника, рванувшаяся в атаку.