Испытание на человечность

  Сегвия жила, и каждый день был маленькой победой. Кто-то не выдерживал жизни на отрезанном от мира островке свободы, - улетал. Для оставшихся же Таннит и Сегвийский космофлот были уже почти не людьми, - потому что они раз за разом отражали попытки Империи прорваться сквозь защитную систему, взять под контроль пояс астероидов, саму планету. Они жили - на пределе. За пределом. Им было не на что надеяться, потому что помощь они вооружали и обучали сами, - и вовсе не для того, чтобы те сложили головы тут, за Сегвию. О каждом прилёте повстанцев за построенными для них звездолётами мгновенно узнавали все, - и это была единственная радость. Сегвия обеспечивала себя сама, а без того, что раньше привозила с других планет, научилась обходиться. Они не знали, сколько им осталось, и не хотели этого знать.

  Они просто - жили и действовали.

  И Сегвия совершала всё новые обороты вокруг своей звезды, - будучи свободной.

  ***

  Камерель случайно наткнулся на эти записи, - собирался улетать. Контракт был подписан, он прошёл множество проверок, успел несколько раз с каменным лицом ответить про Орсоллу одной фразой - она ушла... и надеялся, что больше эта тень не вернётся. Он улетал, зная, что там, на планете, у которой даже не было названия, только номер в каталоге, он будет участвовать в каких-то оборонных проектах, и для него это - повышение, собирал вещи... и вдруг - нашёл. Это было давно, с тех пор прошли годы... много лет. Он медленно включил запись, - не написано, что это, ясно только, что - из того времени, до памяти о котором было больно дотрагиваться.

  Он не вспомнил сходу ни названия, ни автора, - но музыка вырвалась из тишины и обрушила на него другой мир. Мир, в котором он верил в грядущее счастье, видел впереди - жизнь, мир, в котором было для чего жить и к чему идти. Он невольно подумал: а если бы ему тогдашнему рассказали о том, чем обернётся его мечта, рассказали, каким настоящим станет то будущее, о котором он грезил, - поверил бы? Навряд ли, прогнал бы видение, как кошмарный сон... Мимолётно подивился: как же он когда-то был открыт, какая наивность нужна, чтобы вот так легко верить этой музыке... и что заставило исчезнуть в нём того, юного, смелого, который мог - и смел - поверить? Подступившая к порогу война? Разрыв с Орсоллой? Какая разница...

  Он не смог дослушать, рывком вырубил музыку, - и душа сорвалась в пропасть тишины. Нет. Прошлое исчезло, его нет. Это только призрак, - такой же, как те, кто играет на записи. Их тоже давно нет в живых, как и того, кто когда-то это сочинил... чтобы мучить тех, чьё счастье разрушено. Пусть молчат. Мёртвое - мёртвым. А он пока ещё жив...

  ***

  На молитву на Сегвии собирались часто - гораздо чаще, чем это было в мирное время. Казалось, что здесь, на переднем крае, одни - против всей остальной Галактики, смирившейся, сдавшейся, отказавшейся от права быть собой, - они острее чувствовали дыхание Вечности... и присутствие Создателя. Казалось - Он смотрит. Всё понимает. И оттого только отчаянней становилось ясно, что чудес не бывает. Что рано или поздно...

  И потому - молитва в полутёмных комнатах, в залах, возле цехов, где делали оружие. Во время передышки на борту звездолётов.

  Одинокий голос обращался к Создателю, вначале ещё можно было разобрать слова, а потом - всё сливалось в единый страстный порыв, и голос был тяжёлым и чёрным, как царящая вечная ночь космоса, а остальные мысленно присоединялись к молитве, и напряжение росло, и все хотели одного и того же, и на какой-то миг можно было даже поверить в то, что желаемое - сбудется, что всё каким-то чудом разрешится... а после этого мгновения становилось только хуже.

  Или - нет. Ощущение обречённости смягчалось, приходила горькая решимость стоять до конца. Выйти на очередной бой, чувствуя Его взгляд. Гибнуть - зная, что ты честен. Что есть ради чего жить и умирать.

  После молитвы замершая Сегвия возвращалась к жизни.

  ***

  Он опустился перед Императором на одно колено. Как всегда. Всегда? Кажется, это и было - всегда. Не было иного.

  - Друг мой...

  Слабый жест, повелевающий подняться.

  Он встал.

  - Взгляните.

  На огромном экране - карта. В первый момент - обычная карта. Но через мгновение он уже знал: эти созвездия ему знакомы.

  - Это пояс астероидов возле Сегвии, друг мой.

  Пауза. Император ждал. Чего? Ему нечего было сказать.

  - Монархия Дерсианга добывала там всё, чтобы обеспечивать себя. Там редчайшие металлы, там... богатство, между которым и Империей стоит Сегвийский космофлот.

  Опять тишина.

  - Сегвия не только охраняет пояс астероидов, - ответил он. - На планете боругов повстанцы пытались проводить эвакуацию, у них были звездолёты сегвийской постройки.

  - Что ж... я уверен в вас.

  Вейдер поклонился. Надо думать. Анализировать неудачи предыдущих попыток ликвидации Сегвийского космофлота. И ещё раз взглянуть на карту. Должно быть что-то ещё. Что-то знакомое.

  Какая разница, откуда.

  ***

  Прилетев на флагман, он первым делом убрал предыдущего командующего группировкой. Пока уносили труп, офицеры стояли, вытянувшись в струнку.