Испытание на прочность

В этот момент их коммуникаторы синхронно пиликнули. Ханна взяла свой, с непроницаемым лицом прочла сообщение и отложила в сторону. Дитрих тоже пробежал глазами по пришедшему на его девайс тексту и с любопытством покосился на жену.

— Как тебе новость? — наконец, спросил он, понимая, что собеседница не заговорит первой.

— Это было ожидаемо, — спокойно ответила Ханна. — Иначе зачем бы ему ее искать и опекать. Омоложение в лучшей клинике Ховерсов дряхлой маразматичной сотрудницы-десять с вырезанной маткой — вполне логичный итог этой глупости.

— Ханна… — муж заговорил неожиданно мягко и даже коснулся узкой ладони собеседницы с непривычной для него нежностью.

— Что касается не заданного тобой вопроса, мой ответ: нет, — Ханна ответила на участливое прикосновение, но тут же убрала руку. — Я не буду предпринимать каких-либо действий, пока эта старая дура на территории Ховерсов.

— Спасибо. Просто я еще очень хорошо помню, как…

— Это было давно, я была молода и вспыльчива. Прошло пятьдесят с лишним лет, Дитрих, ярость не живет так долго.

— А ненависть?

— Ненависть живет. Но я дождусь случая поудобнее.

Дитрих улыбнулся жене, а она продолжила:

— Кстати, я удивлена. Ты почти без сопротивления дал Герарду все, что он попросил.

— Считай такую уступчивость моим подарком невесте, — усмехнулся муж. — Все просто, дорогая. Чем больше уступка, тем сложнее понять, где в ней оставлены лазейки для наблюдения и контроля.

Их разговор прервал возникший на пороге лакей:

— Герр Клейн, фрау Клейн, ваши гости прибыли, их кортеж только что остановился у входа.

— Отлично, — Дитрих встал. — Дорогая?

Ханна поднялась следом, взяла мужа под руку.

— Кабинет переговоров на первом этаже подготовлен, — продолжил лакей. — Вино, фрукты, кофе и легкие закуски уже поданы. Обед подадут сразу по вашему сигналу.

— Думаю, стоит заказать платье для торжества в модном доме Мелинды Ховерс, — сказала Ханна супругу. — Как считаешь?

— Отличная идея, — ответил тот и поцеловал руку спутницы.

* * *

В зале для официальных приемов в особняке Ли Янь Цинь Су Мин еще не бывала. Тут оказалось очень светло, торжественно и, действительно, официально. Ничего лишнего: полы из белого искусственного мрамора, белые стены, высокие потолки с несколькими огромными переливающимися люстрами, большие окна, фуршетные столики (тоже белые), белые узкие диваны в лаунж зоне, установленные так, чтобы было удобно устроиться на них небольшой приватной группой.

Все белое-белое. Тон и цвет приему задавал декор и текстиль, который индивидуально подбирался для каждой встречи. Сегодня это был сдержанный красный и в качестве компаньона к нему — золото. Весьма и весьма.

Но кореянка заметила это вскользь, а объяснения Абэ хотя и слушала внимательно, но размышляла все равно о том, как разрешится дурацкая ситуация с идиотом Мацумото и каким образом после этого придется корректировать свои планы.

Ли Янь Цинь шла рядом, невозмутимая, в красном платье с золотыми узорами. Платье было вполне себе европейским, но сшито по национальным мотивам. Бонза сектора всегда умела себя преподнести и одновременно сделать послание участникам встречи. Сегодняшний ее наряд говорил, что происходящее — вежливая формальность. Не более.

Едва Ли Янь со своими спутниками вошла, к ней сразу же с поклоном шагнул Исикава Мацумото, а с ним — новый посланник. Точнее, посланница. Высокая стройная женщина в диковинном бело-красном наряде, подобных которому Су Мин прежде не видела. Это было кимоно, отдаленно похожее на то, в которое Ли Янь облачилась на траурную церемонию. Именно отдаленно, потому что наряд незнакомки казался более громоздким, менее изящным, а женщина в нем смотрелась, как маленькая куколка в футляре из толстой ткани. Платье схватывал широченный пояс, собранный сзади в огромный, похожий на подушку, узел. Концы пояса спускались до самого пола.

— Рад вас видеть, госпожа, — заговорил Мацумото, обращаясь к бонзе.

Су Мин же с интересом смотрела на стоящую рядом с японцем женщину и думала о том, что при встрече на улице может ее не узнать: лицо незнакомки было белым как бумага, глаза и брови подведены розовым, губы нарисованы красной помадой, причем не по их естественному контуру. В результате лицо напоминало прекрасную маску. Усиливала эффект театральности сложная прическа с множеством заколок и подвесок.

Ли Янь ответила японцу формальным поклоном и произнесла:

— К сожалению, я буквально на несколько минут. Дела. Вместо меня на вашем приеме будут мои представители, — она показала на Су Мин и Абэ.

— Госпожа Ли Янь Цинь, — в свою очередь глубоко поклонилась японка. — Очень жаль, что вы не можете задержаться. Позвольте поблагодарить за гостеприимство и за то, что позволили воспользоваться этим прекрасным залом, а также дали разрешение нанять ваших изумительных поваров.

— Госпожа Нагаи, — бонза поклонись гостье чуть-чуть ниже, чем Мацумото. — Это самое малое, что я могла сделать в благодарность за то, что вы украсили мой Праздник своим появлением.

Тут Ли Янь снова повернулась к Мацумото и холодно сказала: