Испытательный срок

Услышит. Как тогда, в подвале; она и не поняла, и не задумывалась вовсе, как Зарецкий её нашёл там, посреди густого морока. Ира упрямо сжала губы. Кузнецов не зря её подзуживает; должен быть подвох, ловушка…

– Ты, Митар, того – не тяни, – угрюмо посоветовал селянин. – Не то как чего выкинет… Я их племя дурное знаю…

– Ничего она не выкинет. Не умеет, – Кузнецов угрожающе тронул рукоять ножа, неторопливо шагнул ближе. – Ну что, красавица, звать станешь али нет?

– Не подходите ко мне! – выкрикнула Ира ему в лицо, вжимаясь спиной в колючую кору. За шиворот ей посыпались с потревоженных ветвей мелкие липкие хвоинки. – Вы меня не тронете, ясно? Не тронете!

Кузнецов озадаченно замер, будто напоровшись на невидимую преграду. Вдох. Выдох. Селянин недоумённо таращит единственный глаз. Ира раньше всех поняла, что случилось. Может, она ничего и не умеет, но тут, оказывается, и уметь-то нечего!

– Отойдите, – твёрдо велела она. Кузнецов с дурацким выражением лица качнулся назад, отступил на несколько шагов. – И стойте так. Не шевелитесь. И вы тоже…

Ира вперила взгляд в лицо селянина, растерянное и – неужели испуганное? Он неуклюже пятился, то и дело спотыкаясь на корнях, знаками призывая на защиту выдуманных богов. Жаль его. Чёрт знает, почему; этот тип заманил Иру в западню и заставил пережить не один десяток малоприятных минут…

– Вы… не станете… – она замялась, пытаясь подобрать слова. Как заставить полуграмотного местного оставить её в покое? Неумолимо убегали секунды; чары действуют или уже нет? – Вы не станете…

– Станете, – лениво протянул знакомый голос. Ира вздрогнула и обернулась, уже зная, кого увидит. – Митар, можешь её не слушаться. Весьма жестоко, барышня. Разве можно вот так устраивать людям полный паралич? Кто ваш наставник?

На неё обрушились разом две страшные мысли, одна другой хуже: Георгий Иванович явился за ней лично – и она только что едва не убила Кузнецова. Нелегал привалился к ближайшему дереву и отчаянно хватал ртом воздух; ему только что вновь разрешили дышать. Старый волхв не спеша, почти равнодушно прошёл мимо Иры, небрежно тронул виски заходящегося беззвучными слезами подручного. Жест вышел знакомым и при этом каким-то обезображенным, словно в складную мелодию кто-то вбросил горсть лишних колючих нот. Кузнецов разогнулся, задышал ровнее, взглянул на Иру с неприкрытой ненавистью.

Её словно калёным железом ожгло: бежать! Против опытного волхва она ничего не сделает – значит, надо рвать когти, пока он занят незадачливым подручным. Реветь и каяться можно будет потом. Пара крохотных шажков в сторону – не может же этот тип видеть спиной! – и прочь со всех ног, всё равно, куда…

Земля предательски выскользнула из-под ног, и Ира ткнулась носом в пахнущую сыростью палую хвою. Вызывающе искристая, похожая на светящуюся золотую проволоку ловчая сеть плотно спеленала её по рукам и ногам – как нежить какую-нибудь! Подбородком она чувствовала жёсткое прохладное серебро цепочки; амулет выскользнул из-под воротника и лежал прямо перед глазами, совершенно бесполезный. Позади в ужасе захрипел кто-то невидимый.

– Крамолец… Как есть крамолец… Я вас, тварей, в Летице…

– Не был ты в Летице, – холодно бросил Георгий Иванович. – Там был я. Забудь обо всём и спи.

Глухой звук упавшего тела – и тишина. Ира до боли закусила губу. Да что же они все творят! Разве можно вот так запросто пользоваться людьми?! Тугие, осязаемые магические путы не желали ослабевать, как бы она ни дёргалась; теперь действительно только звать на помощь… У Кузнецова есть нож и наверняка нет никаких запрещающих клятв, он не станет жалеть заведомого врага…

– Я не услышал, – голос Георгия Ивановича зазвучал ближе; похоже, жизнь Кузнецова уже вне опасности, и пришло время заняться пленницей. – Кто ваш наставник? Кто вам позволил пользоваться даром, не привив малейшего представления об ответственности?

Ира повернула голову, сколько позволила сеть. Увидела только бездыханное тело одноглазого селянина; волхв стоял вне поля её зрения. У магов способности к старости постепенно выцветают, а здесь как? Какие шансы у Ярослава против этой парочки?.. Пустая глазница укоризненно вперилась ей в лицо мёртвым взглядом. Точь-в-точь как у лиха…

– Тихон! – голос почти сорвался – как будто от громкости что-то зависело. Это должно сработать! Пожалуйста, пусть сработает; он ведь был при жизни… Должен был быть… – Тихон, помоги! Тихо-о-он!

Она ещё кричала, а тяжёлые чары, не разбирающие своих и чужих, уже сдавили рёбра, мешая дышать. В воздухе рассыпался негромкий сухой смех, будто кто-то встряхнул жестяную банку с гречкой. На глаза навернулись горячие слёзы – не то от боли, не то от радости. Глухо выругался Георгий Иванович; наверное, лихо ему не по зубам!

– Митар, вон, – гаркнул волхв. Угрожающе загудело пламя.

– Ох-ох-ох, – Тихон насмешливо закудахтал, ничуть не напуганный. Его голос слышался отовсюду сразу. – Кто ж тут? Не Ергол ли из Тайрады… или откуда нынче? Сладко, небось, живётся на чужой на сторонушке, а-а-а?