Испытательный срок

Ира выглянула в осиянный тёплым светом коридор и махнула Тимофеевой. Через пару мгновений Ксюша юркнула в кабинку, небрежно зацепила за настенный крючок целую гроздь вешалок и поставила на пол два разрисованных логотипами бумажных пакета. В руки Ире ткнулся ворох мягкой ткани.

– Одевайся, бегом, – прошипела Тимофеева, вытряхивая из картонной коробки новенькие туфли. – Шеф сказал, времени мало… Твоё счастье, что все мало-мальски способные безопасники сейчас заняты.

Ира послушно влезла в строгие классические брюки. Мелкие застёжки на атласной блузке никак не желали поддаваться утратившим ловкость пальцам; Оксана, выругавшись сквозь зубы, сама просунула матово блестящие пуговицы через узкие петли.

– Что это у тебя? – спросила она, указывая на выглядывающую из-под ворота серебряную цепочку. – От неё чарами фонит, как от склада «Гекаты».

– Ничего, – буркнула Ира, стягивая у горла чересчур открытый воротник. – Не трогай, её нельзя снимать.

– Нельзя так нельзя. Садись, – приказала Ксюша, указывая на пуфик. В её руках глянцевито сверкнула крышкой пудреница. – Дёрнешься – будешь ходить чучелом, понятно?

– Зачем это? – оторопело спросила Ира.

Ксюша сердито мазнула ей по носу тональным кремом.

– Чтобы черти, которые пасутся у выхода, тебя проморгали, – тихо и угрожающе проговорила она. – Шеф сказал, если нас там поймают, разбираться долго не станут. Будем бежать на полшага впереди… Да-а-а, подруга, не умеешь ты краситься.

– Спасибо.

– Давно сказать хотела, повода не было, – фыркнула Тимофеева. – Чеки на барахло не теряй, потом оформишь мне в какие-нибудь операционные расходы…

Нарисованное ею лицо в первый миг показалось чужим. Из зеркала на Иру смотрела бледная Оксанина копия – не такая яркая и изящная, вроде неумело подражающей младшей сестры. Тимофеева ловко собрала ей волосы в узел, набросила на плечи пиджак и водрузила на нос узкие затенённые очки. Пожалуй, этот маскарад может сработать, если «хвост» не слишком хорошо знает подопечную в лицо…

– Держи, – Ксюша вложила ей в ладонь нарядный брелок. – Машина стоит на Большой Никитской. Тёмно-красная «киа». Залезай и сиди там, пока не приду. Если вдруг докопаются – блокируй двери и жми на газ.

– Я не умею.

– Там много ума не надо. Так, выпрямись и сделай нормальное лицо! – командным тоном рявкнула Тимофеева. – Ты добропорядочная гражданка, никого не трогаешь, идёшь по своим делам, поняла?

Это оказалось невероятно сложно. Двигаться подчёркнуто размеренным шагом мимо нагруженных тряпьём вешалок, беззаботно помахивать вычурными брендовыми пакетами, в которые Оксана запихнула собственную Ирину одежду, изо всех сил заставлять себя не озираться по сторонам из-под очков. В глянцевых стёклах витрин торопливо скользили отражения. Никто не гнался за ней, но это ещё ничего не значило. Она до сих пор не сделала ничего подозрительного. Если конвоиры её и узнали, хватать её пока нет повода…

Новые туфли слегка натирали ноги. К вечеру это станет невыносимым. Наверное. Может быть, в сумке есть пластырь, но сейчас нет времени его искать. Перепутав выходы, Ира поднялась на поверхность в сторону Александровского сада; пришлось пересекать открытую взглядам Манежную площадь. Не оглядываться. Не спешить. Соразмерять шаги со стуком сердца: два удара – шаг, два удара – шаг…

Яркая – чересчур яркая! – машинка стояла прямо под знаком парковки, укрытая от бледных солнечных лучей тенью соседнего здания. Ира забралась в водительское кресло и заблокировала двери. Вытянула вперёд правую ногу, ощупывая педали. Которая из них – газ, она представляла. Что надо сделать, чтобы машина поехала, – нет.

В пахнущем пластиком и Ксюшиными духами салоне висела духота, но открывать окно было слишком рискованно. В зеркале виднелась пустынная тесная улица; каждого прохожего Ира внимательно провожала взглядом до тех пор, пока он не пропадал из поля зрения. Ксюшу она узнала не сразу: Тимофеева тоже сменила наряд; вместо офисного костюма на ней красовались джинсы и однотонная кофта вроде той, что лежала сейчас скомканной в одном из Ириных пакетов. Вид у Ксюши был победоносный.

– Разочаровались, – заявила она, изящно опускаясь на поспешно освобождённое Ирой сидение. – Проводили до эскалатора и забили… Ну, поехали, что ли.

– Ты знаешь, куда?

– Помню прекрасно, – фыркнула Тимофеева, заводя мотор. – Отвозили туда недавно твою бездыханную персону. Я не настолько была пьяна…

Она замолкла и сердито поджала губы. Машина резковато стронулась с места, резво покатилась по полосе. Мимо замелькали нарядные особняки и просторные площади; сверкнула на солнце закованная в гранит река. Ксюша притормозила, немного не доезжая до украшенного строгими арками дома, и заглушила двигатель. Кажется, она тоже начинала нервничать.

– Надеюсь, ты знаешь, что делать, – с сомнением проговорила Тимофеева, запирая машину. Ира ничего ей не ответила.

Подъезд Ксюша помнила, этаж – нет. Заключённая в стеклянную будку консьержка вперилась в незваных гостий пристальным взглядом и гавкнула:

– Вы к кому?