Истерли Холл

Голос ее теперь был больше похож на писк. Эви взяла бергамот и, еле передвигая ноги, побрела по тропинке обратно. Она уже заворачивала во двор, когда из гаража вышел Роджер. Она ускорила шаг, заметив улыбку на его лице. В пальцах он вертел сигарету.

– Не так быстро, – окликнул он Эви. – У нас тут не гонки.

Она с трудом произнесла:

– В каком-то смысле гонки. Мне нужно готовить завтрак, а у тебя есть свои обязанности.

Она попыталась обойти его, но он шагнул в ту же сторону, что и она. Она сделала шаг вправо, он повторил ее движение.

– Миссис Мур уже встала и занимается завтраками. Почему бы нам не пройтись?

На губах у него играла кривая усмешка, серые глаза были холодными, как небо над головой, коротко подстриженные прямые волосы выглядели так, будто были чем-то смазаны. Черный костюм и галстук выглядели безупречно, а рубашка была такой белой, что ее можно было бы назвать ослепительной, если намереваться сделать ему комплимент. Она не хотела. Он повторил свой вопрос:

– Почему нет, мы могли бы получше познакомиться.

Почему нет? «Да потому что молва о тебе бежит впереди тебя, парень», – хотелось ей крикнуть. Но он был выше ее по положению, и она не настолько глупа, чтобы говорить вслух то, что думает. Поэтому она улыбнулась, но продолжала идти в сторону кухни. Он шагнул к ней. Она решительно подняла руку и отступила назад. Он плотно сжал губы. Эви показала на свое горло и выдавила несколько слов.

– Ты же слышишь, что у меня совершенно больное горло. Тебе что, хочется заболеть? Ты же только начал работать камердинером у мистера Оберона.

Едва она произнесла эти слова, она поняла, что совершила ошибку. Улыбка исчезла с его лица, он вспыхнул. Она продолжала:

– Наверно, очень интересно быть камердинером у кого-то, кто так нуждается в твоем опыте. Мистеру Оберону надо было бы поучиться у тебя.

Слева от себя она видела, что из гаража за ними наблюдает Лен, водитель, а за ним, в глубине гаража, виднелся «Роллс-Ройс». Лен передвинулся поближе, чтобы лучше видеть. Что тут, по его мнению, театр, что ли? В голове у нее стучало.

Снизу из кухни послышался голос Милли:

– Эви, мы ждем тебя, иди быстрей. Миссис Мур… Ну, в общем, она тебя торопит.

Вот вовремя, спасибо.

– Мне нужно идти, – сказала Эви. Голос ее сел так, что почти уже не был слышен. Какое-то мгновение Роджер всматривался в нее, как будто оценивал товар на прилавке. Еще минута, и он начнет проверять, достаточно ли она спелая. Голова у нее кружилась. Он шагнул в сторону и поклонился.

– Прошу, Эви Энстон. Не сомневаюсь, у нас еще будет возможность поболтать, когда ты будешь в голосе. И запомни, я камердинер обоих, пока лорд Брамптон дома.

Эви чувствовала себя так, будто удирала, потерпев поражение, и ненавидела себя за это. Едва передвигая ногами, она вошла на кухню, держа в руках бергамот. Миссис Мур стояла, уперев руки в бока.

– Не выходи отсюда без моего разрешения. И не оставляй на Милли кашу. И вообще ее одну. Так что ты можешь теперь сказать, Эви Энстон?

Эви понимала, что много она не скажет, однако она попыталась. Но голоса не было совсем. Вместо слов она подняла пучок бергамота и помахала им. Миссис Мур перевела взгляд с Эви на траву. Милли сказала:

– Ей очень плохо. Правда. Горло болит. Она собирала морской уголь с… со своей семьей.

Девушка вспыхнула. До сих пор она не произносила таких длинных речей, и Эви подумала, что Милли заслужила, чтобы ее приласкали. Миссис Мур забрала у нее траву.

– Посиди-ка на табуретке, рядом с плитой. А я приготовлю чай с бергамотом и медом. И кое-чем еще. Погоди, я сейчас вернусь.

Повариха взяла из буфета чашку и пошла к себе. Эви погладила Милли по плечу.

– Спасибо, – шепотом сказала она.

– Я видела тебя с камердинером, – отозвалась Милли. – Он такой симпатичный. Немного похож на моего папу. Не понимаю, почему все так плохо о нем говорят.

Эви не владела своим голосом, чтобы ответить ей, что в камердинере нет ничего симпатичного, и у нее не было сил даже попытаться что-то сказать.

Вернулась миссис Мур с чашкой. Туда она положила листья бергамота и мед и залила горячей водой, потом подтащила табуретку и заставила Эви сесть и не давала встать все время, пока та пила чай. Оказалось, что миссис Мур добавила в чашку джин, и Эви чуть не подавилась. Миссис Мур предупреждающе покачала головой, подтаскивая свою помощницу к печке.

– Я разберусь с завтраком, а ты пока соберись с силами. Это простуда, ничего страшного, пройдет. Я бы отправила тебя в постель, но здесь, на кухне, будет потеплее. Отдыхай как получится, но, силы небесные, мистер Оберон спустится сюда, и леди Вероника тоже, после их прогулки верхом. Они будут пить чай, и нам придется напечь пирожных повкуснее.

– Спустятся сюда? – одними губами проговорила Эви, перед глазами у нее все плыло. Рядом Милли и Энни чуть не пролили кашу, которую они переливали в глиняный котелок.

Миссис Мур взбивала яйца для омлета, предназначавшегося для хозяев, но распухшие запястья мешали ей. Эви выпила чай до капли и забрала у поварихи венчик.

– Я сама сделаю, а вы нарежьте лосося, – прошелестела она.