Истерли Холл

Она прошла дальше. Эви вспыхнула от гнева и одновременно облегченно выдохнула. Миссис Мур спасена, а она сама? Эви бросила взгляд на леди Веронику, которая как раз проходила мимо с видом королевы Александры[26]. Она оказалась совсем рядом с Эви, но в ее глазах не мелькнуло ни искры узнавания. За ней, кивая и улыбаясь, следовал мистер Оберон. Он говорил о том, как приятно их всех видеть, хотя все слуги прекрасно знали, что семейство только и мечтает, чтобы поскорее избавиться от общения с этими омерзительными, немытыми людишками, которым положено оставаться невидимыми и которых они с радостью лишили бы традиции иметь свой праздник раз в году.

Мистер Харви призвал к тишине и поблагодарил лорда Брамптона за щедрость. Во время этой речи Эви почувствовала прикосновение – рука Саймона легла на ее руку. Он тяжело дышал и зашептал ей на ухо:

– Мы все опоздали. Никак не могли застегнуть воротнички, а потом завязать галстуки.

Но для Эви не имело значения, опоздал он или нет, главное, что он пришел. Она сжала его руку, жалея, что не может скинуть дурацкие перчатки из органзы и ощутить его теплую кожу.

– Ты чудесно выглядишь, – тихонько сказал он.

На ней было платье из темно-зеленой тафты. Как и все остальные девушки, она затянула корсет немного туже, чем обычно, и хотя дышать в нем было трудно, дело того стоило. На Саймоне был костюм, жесткий, закругленный воротничок и темно-синий галстук. Он выглядел непривычно, но одежда ему шла.

Наконец с формальностями было покончено, но Брамптоны все еще оставались в зале. Арчи и Джеймс занимались фонографом, но среди такого шума услышать музыку было невозможно, поэтому никто не танцевал. Саймон и Эви кружили, стараясь не приближаться друг к другу вплотную, но в то же время и не отдалялись друг от друга. Милли дышала им в затылок, и Саймон шепнул Эви:

– По-моему, она все такая же капризная.

Эви было так хорошо, когда он близко наклонялся к ней, так сладко чувствовать его дыхание на щеке и шее.

– Я не могу ее отгонять, – ответила она, тоже шепотом, когда они обходили беседующих миссис Грин и миссис Мур. – То она робкая и застенчивая, то злобная, ехидная и запредельно ленивая. Может быть, это потому, что у нее нет отца, или потому, что она жила у родственников. Не знаю, я стараюсь быть с ней терпеливой, но, видит бог, мне это не очень удается.

Он гладил ее по руке вверх, вниз, они были окружены толпой, и Эви надеялась, что он заговорит об их будущем и об их настоящем, о них самих. Но он сказал:

– С музыкой безнадежная история. Попрошу-ка я Берни и Томаса пойти со мной и принести наши скрипочки. Так быстрее получится.

Разочарование было таким острым, что она не смогла ответить. Он продолжал:

– Но я смогу в какой-то момент сделать перерыв и потанцевать с тобой. Мы ведь до сих пор ни разу с тобой не танцевали, Эви Энстон.

Ну вот, все снова в порядке.

Пока он ходил за музыкальными инструментами, она стояла рядом с Лил, сделавшей высокую прическу с помощью костяного гребня, и смотрела на все эти группы напыщенно державшихся людей. Девушки подтолкнули друг друга, глядя, как леди Вероника пытается завязать беседу со старшим садовником, от которого и в обычной-то обстановке слова не добьешься, а уж тут он был совершенно невозможен.

Мистер Харви обсуждал с его светлостью возможность заменить фонограф скрипачами. Лорд Брамптон пожал плечами и нахмурился еще больше. Ответ его был кратким. Мистер Харви слегка поклонился, и глава семейства удалился. Мистер Харви кивнул миссис Грин.

Молодые люди вернулись, и оба лакея немедленно бросили возиться с фонографом, как только послышались звуки скрипок. На лицах их было написано явное облегчение.

И скоро уже весь зал танцевал. Свечи оплывали от ветра, поднятого Веселыми Гордонами и кружащимися парами, были исполнены несколько вальсов. Эви танцевала их с Саймоном. Она чувствовала себя на небесах, и ей хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался. Она ловила его улыбку, восхищалась блеском рыжих волос при мерцании свечей, его руки сжимали ей пальцы, и он прижимал ее к себе во время вальса. Они были так близко друг к другу, может быть, даже слишком близко, но все это уже не важно.

Наконец мистер Харви объявил перерыв на ужин, и Эви оторвалась от Саймона и заторопилась вместе с другими на кухню. За ними последовали лакеи, потом младшие лакеи. К моменту, когда еда была поставлена на стол, образовалась вполне приличная очередь. Столы были расставлены по всему залу, и мистер Харви объявил, что музыкантов будут обслуживать в первую очередь, на что лорд Брамптон еще сильнее нахмурился. Слуги с трудом удерживались от смеха, когда семейство уселось за отдельным столом, ожидая обслуживания.