Истина

— По-моему, ты очень хорошо стоишь на ногах, — вставила я, демонстративно посмотрев на его ноги. На его длинные ноги, обтянутые черными штанами. Хм…

— Хватит разглядывать меня.

— Я не разглядываю. Просто ты не выглядишь умирающим.

— Это хорошо, может быть я проживу еще несколько месяцев. В лучшем случае, — обронил Кэри Хейл, и направился к двери. Я уставилась на его спину, замерев от чувства беспокойства.

Он говорит о своей предполагаемой смерти с такой легкостью, словно у него нет сомнений, что так или иначе это произойдет, и еще хуже, что он смирился с этим.

Он действительно умрет?

То есть, исчезнет с земли, и я буду знать, что не встречусь с ним случайно? Что не случится какая-нибудь неожиданность, и я не окажусь рядом с ним? Он не придет больше ко мне, чтобы предупредить меня?

Хуже всего то, что я знаю, что даже после смерти Кэри Хейла время не остановится. Часы не вернутся назад, и сейчас я просто теряю время, злобствуя, сидя в его комнате на верху. Я вспомнила своих родителей, и то, как я бесилась, каждый раз, когда мама с папой уезжали, и как Алекс просил меня быть терпимее. Я не хотела быть терпимее, потому что думала только о себе, и своих задетых чувствах. Если бы тогда, я знала, что произойдет, я бы не устраивала истерик. Или если бы это случилось, и они уехали, я бы звонила им каждый день, и ни разу, при разговоре не намекнула на то, что иногда сомневаюсь, не удочерили ли они меня, чтобы в семье была хоть одна девочка.

Я пошла за Кэри Хейлом, уже приготовив список вопросов.

Выйдя из комнаты, я посмотрела вниз, на первый этаж и удивилась: гостиная и холл выглядели так, словно Кэри Хейл собирался уезжать — мебель стояла в чехлах, и даже запах был какой-то заброшенный. Похоже, Кэри редко спускался вниз, из своей комнаты.

Все это не понравилось мне.

Он словно уже умер.

Я нашла Кэри на кухне, готовящим яичницу с беконом.

— Я решил, что ты должна поесть, — сказал он. С чего бы такая забота? — Перед тем как ты уйдешь.

А, теперь ясно. Все-таки он хочет, чтобы я ушла. Вот жалость, потому, что его желанию не суждено сбыться.

— Серена сказала, — тщательно подбирая слова заговорила я, присаживаясь за стол, за которым мы говорили неделю назад, — что ты умираешь, потому что влюблен в меня.

— Серена…

— Лжет, я знаю, — закончила я. Он не любил меня. Он преследовал меня чтобы забрать свою душу, вот и все.

Кэри Хейл выключил конфорку, достал с полки тарелку, и положил еду на нее. Он обернулся ко мне, и произнес:

— Нет, она не лжет. Думаю, это правда.

— Что значит «ты думаешь»? — дрогнувшим голосом спросила я.

Нужно вести себя естественно, словно я этого не слышала. Как только слова дойдут до мозга мое сердце снова устроит этот марафон в груди, а кровь прильет к щекам.

— Не думаю. Она права. — Кэри Хейл, как ни в чем не бывало, подошел ко мне, поставил передо мной яичницу с беконом, положил вилку и нож, и сел рядом на барном стуле.

— Как-то ты легко об этом говоришь, — проворчала я, стараясь скрыть смущение. Я стала проглатывать еду, чтобы еще чего-то не сказать. Горло обожгло.

Кэри Хейл уставился на меня:

— А как я должен говорить об этом? У меня нет души.

— И как тогда ты можешь кого-то любить, если у тебя нет души? — Я стала злиться. Зачем он снова мне голову морочит?!

— Потому что это ты, а не кто-то другой.

— И что это должно означать?

Я вижу, что ему нравится бросаться двуличными фразами. Ему нравится, когда я не до конца понимаю смысл.

Но меня вдруг осенило:

— Хочешь сказать… ты чувствуешь это, потому что во мне твоя душа?.. То есть… как это?

— Не потому что в тебе моя душа, — отрезал он, переводя свой пожирающий взгляд с меня на кухонный шкаф темно-коричневого цвета. — И давай закончим на этом.

— Потому, что я особенная?

— Нет.

— Я — первая, кого ты убил?

— Прекрати, — приказал Кэри Хейл, поднимаясь из-за стола. — Скорей ешь свой завтрак и уходи.

Я и забыла, что я завтракаю. Я отложила нож и вилку, продолжая:

— Так ты поэтому не смог меня убить? Из-за того, что ты сказал? Что ты… это слово. На букву «Л».

Он поднял на меня взгляд, в котором я увидела насмешку:

— Снова собираешься отрицать очевидное? Слово на букву «Л», — передразнил он меня, и голос тут же стал жестким. — Думаешь, не произнесешь этого в слух, и оно не коснется тебя? Так не бывает, Энджел. Не обязательно говорить о чем-то вслух, чтобы знать, что оно существует. — Кэри Хейл ступил к столу, и немного наклонился ко мне, словно думал, что я могу его не слышать. — Я вдруг стал чувствовать это к тебе. Не знаю, когда это произошло, но это случилось. Именно поэтому, я не смог сделать то, что должен был сделать. А теперь ты здесь, и достаешь меня. И да, я говорю это серьезно, и мне все равно что ты чувствуешь, потому что чтобы ты не чувствовала — это моя душа в твоем теле.

Он отстранился, и вышел с кухни.

Я моргнула.

Козел.