Истина

Я что, должна вечно бегать за ним? Куда он, туда и я? Почему это он первым уходит? Ну ладно, должно быть он думает, что я доем яичницу, и уйду, не попрощавшись. Смешно, особенно после того, что он наговорил мне. И почему он выглядит таким чертовски соблазняющим, даже тогда, когда не пытается соблазнить меня?

Я быстро убралась, и снова пошла за ним. Это начинало раздражать. Особенно, когда я нашла его в кровати, словно он думал, что я ушла, и решил вернуться к сновидениям.

Ну, он был в одежде, и лежал на спине, закинув руки за голову, так что нет, он не думал, что я собираюсь просто так оставить его в покое.

— Почему ты говорил, что я не способна ничего чувствовать? Из нас двоих это ты бесчувственный чурбан, — заявила я. Кэри Хейл положил на свою голову сверху подушку, отгораживаясь от меня. — Эй, я с тобой разговариваю!

Я протопала к нему, и присела рядом с его лицом. Убрала подушку, а парень даже не пошевелился. Притворяется спящем. Или… может он действительно уснул?..

Это из-за того, что он влюблен в меня? Поэтому с ним происходят эти ужасные вещи, — потому что он не хочет, чтобы со мной что-то случилось? Но тогда зачем он отказывается от меня, ведь вдвоем мы бы справились со всем этим.

Чтобы ты не чувствовала — это моя душа в твоем теле.

Сейчас я чувствую, что хочу треснуть его по голове, это тоже потому, что его душа приказывает мне? Я — человек, и у меня есть свои желания и цели!

— Я надеюсь ты не сделаешь больше ошибок. Я не хочу, чтобы ты умерла, из-за какого-то недоумка, что преследует тебя. Я хочу, чтобы ты жила, и принесла пользу моему другу. — Серена сказала мне эти слова давным-давно. Она тоже хотела, чтобы со мной ничего не случилось. Она сейчас должно быть очень зла, от того, что Кэри Хейл умирает из-за меня. Она ненавидит меня.

— Почему ты не уходишь? — спросил Кэри не открывая глаз. — Я же сказал, что этим ты не разозлишь меня.

Что за… я не пытаюсь разозлить его!

— Но ты все равно испытываешь беспокойство рядом со мной, разве нет? — я усмехнулась, но улыбка тут же слетела с моего лица, когда Кэри Хейл посмотрел на меня.

— Я испытываю беспокойство, потому что я боюсь потерять тебя, Энджел. Много лет я просто существовал в этом мире. Невидимый. Забирающий души умерших людей в другой мир, там, где им предстояло найти успокоение. Вот только мне не представилось шанса испытать этого самому. Я хотел умереть, как обычный человек. Хотел, чтобы это бесполезное существование закончилось. Моя душа была билетом в один конец, туда, где я наконец-то мог отдохнуть. Я мог думать только о душе. Я готов был пойти на что угодно, чтобы вернуть ее. Когда Безликий сказал, что мне придется для этого убить кого-то, я почти не думал о том, что это значило бы для меня, и для того человека. Это нужно было мне. — Кэри Хейл перевел взгляд в потолок, и я смогла медленно вздохнуть. Мое сердце сжималось от жалости, при каждом его слове, от того, что я представляла, как он мечется по миру, желая умереть. — А потом, в моей жизни появилась ты. Я должен был заставить тебя полюбить меня. Чтобы ты начала доверять мне.

Я заставлю тебя влюбиться.

Голос Кэри Хейла был еле слышен, но я улавливала каждое слово.

— Это было, пожалуй, самым сложным из всего того, что я делал до этого. Ты не верила мне, потому что в твоей памяти все еще были воспоминания о том дне, о той аварии в которой ты умерла. С большим трудом, я заставил тебя довериться, заставил тебя влюбиться, и я… не знаю, когда это стало моей целью. Возвращение моей души, стало чем-то второстепенным. На первый план вышли другие вещи, например, я знал, что кто-то хочет тебя убить, но я не был уверен, кто. Потом, я понял, что это Габриель. Я знал, что она следит за мной. Она появилась в городе, как только узнала, что я собираюсь вернуть душу. Но она не знала, что моя душа… больше не нужна мне.

Я затаила дыхание. Я никогда не слышала ничего чувственнее. Это было первое признание. Искреннее. Я чувствовала, что могу верить сейчас ему, но меня терзала тревога: почему тогда он прогоняет меня?

— То, что ты говоришь, правда?

— А ты как думаешь? — он перевел на меня насмешливый взгляд, и вся чувственность момента пропала.

— Не знаю, судя по твоему лицу. Может, ты снова говоришь это для того, чтобы я влюбилась в тебя, и чтобы я снова доверилась тебе?

Он повернулся на бок, расплываясь в улыбке. Его отросшие волосы, упали на глаза.

— Зачем мне делать это? Душа…

— Хватит, ладно? — взбесилась я. — Прекрати говорить о своей дурацкой душе, мне лучше знать, что я чувствую. Не нужно говорить за меня, ведь я за тебя не говорю!

— Но ты можешь, потому что мы с тобой связаны.

Мне не по себе, от того, что я на грани, а он спокоен.

— Ну и что? — угрюмо пробормотала я. — Почему ты говоришь за меня, а я за тебя не могу говорить? Из-за твоей идиотской души?