Читаем Истина в кино полностью

Пока дело ограничивалось джеймсбондом, где в «Skyfall» Британия давала свой последний отчаянный бой, можно было считать, что речь идет об арьергардном сражении последнего отряда. Когда появился упоительный «Kingsman» — фильм о тайной службе джентльменов, одетых в костюмы с иголочки, сшитые на Сэвил Роу, и этот фильм был задиристо антиглобалистским (вплоть до того, что там взрывалась голова президента США, неотличимого от Обамы), можно было думать о противостоянии мейнстрима и небольшой оппозиции, тем более что выступление было жёстко подавлено — сиквел фильма превратился в гомосексуально-глобалистскую жвачку.

Но вот настал 2017 год, и фильмы о ещё более великой Британии зачастили, как из пулемёта. Гай Ричи показал свой перепев легенды о короле Артуре, где отчётливо эксплуатируется тема восстания британцев против внешнего мира. «Чудо-женщина» тоже оказалась в чопорном Лондоне времён Первой мировой и сражается за Британию против генерала Людендорфа. И вот уже на подходе новый фильм Кристофера Нолана «Дюнкерк», в котором британцы, несомненно, без всякой посторонней помощи выиграют Вторую мировую войну своим героическим драпом из Франции. А за ним настанут «Тёмные времена», в которых сэр Уинстон Черчилль лично выиграет Вторую мировую войну, буквально не сходя с толчка.

И вот подростковый фантастический комикс Майкла Бэя о грузовичках-трансформерах тоже превратился в пропаганду высокого героического накала. Оказывается, совершенно «антиклинтоновский» фильм Бэя «Тайные солдаты Бенгази» не был случайностью. Режиссёр продолжает двигаться в сторону консервативного, заточенного против глобалистского истеблишмента кино.

Сценарист Кен Нолан собрал мотивы множества голливудских блокбастеров последних лет — того же «Меча короля Артура», «Звёздных войн», «Кода да Винчи», «Шерлока», вышеупомянутого «Кингсмэна», пригласил на одну из главных ролей сэра Энтони Хопкинса, ставшего после «Западного мира» совсем уж культовым актёром… И на этой мешанине построен довольно зрелищный и невероятно патетичный фильм о том, что в начале каждой легенды лежит правда, и что вера в чудо работает там, где не срабатывают наука и техника.

Нет никакой необходимости пересказывать сюжет этого блокбастера. Он не имеет значения. Значение имеют смыслы, символы и мотивы. Всё вертится вокруг амулета инопланетного происхождения, неким образом обозначающего конец света (в конечном счёте он превращается в меч последнего рыцаря). В этом амулете каждый человек доброй воли узнает… крест, да ещё и сопровождаемый альфой и омегой.

С одной стороны, в первый раз за долгое время Голливуд показывает христианскую символику как нечто позитивное, как символ, исполненный силы и значения, а не как предмет высмеиваемый и демонстративно унижаемый. С другой, — правы, конечно, будут те, кто увидит тут профанацию и попытки украсть у христиан символ благовестил — мол, знаем мы, что это, просто привет от инопланетян.

Очень напористо звучит в фильме тема традиции, усиливаемая консервативным британским контекстом. Главная героиня удивительно напоминает героиню недавних «Пиратов» — чрезвычайно учёная феминистичная дама, трижды доктор Оксфорда, которая не верит ни в какие легенды. Но по ходу истории она вынуждена признать, что сама является частью традиции, а эта традиция заключает в себе истину, а служение ей требует жертвенности и… целомудрия. Когда это слово звучит в современном голливудском фильме, с юморком, но без всякой издёвки, в первый момент глаза на лоб лезут.

Король Артур, рыцарство, кресты, тайный орден хранителей знаний, в который, в числе прочих, записана русская императрица Екатерина II, оживающие танки Первой мировой войны и старинные подводные лодки, которые оказываются куда полезней современной военной техники, включая ядерное оружие, — всё это подводит подростка, являющегося главным потребителем такого кино, к тому, что традиция вкупе с мистикой, нравственностью и аристократией — не такая уж плохая вещь. Что в высшем смысле она стильна и современна.

Честно говоря, непривычно оказаться в мире, где голливудская машина один за другим клепает фильмы с антисодомской и антивавилонской философией, хотя и обёрнутой в изрядной степени в фантастический оккультизм и масонерию… Посмотрим, как далеко этот брэкзит-кинематограф зайдёт и как скоро будет подавлен этот кино-бунт, если, это, конечно, бунт, а не согласованный манёвр.

И на Марсе аризонская картошка зацветёт

«Марсианин»


США, 2015.

Режиссёр Риддли Скотт.

Сценарист Дрю Годдард


США потратили миллионы, если не миллиарды долларов на то, чтобы спасти Мэтта Деймона — рядового Райана и доктора Манна («Интерстеллар»). Героиня Сандры Буллок — Райан Стоун — в «Гравитации», напротив, спасла себя в космосе сама. Её новаторский подход явно понравился продюсерам, поэтому решено было в «Марсианине» научить героя Мэтта Деймона тому же, а уж заодно — для верности — его ещё и спасти…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Шок новизны
Шок новизны

Легендарная книга знаменитого искусствоведа и арт-критика Роберта Хьюза «Шок новизны» увидела свет в 1980 году. Каждая из восьми ее глав соответствовала серии одноименного документального фильма, подготовленного Робертом Хьюзом в сотрудничестве с телеканалом Би-би-си и с большим успехом представленного телезрителям в том же 1980 году.В книге Хьюза искусство, начиная с авангардных течений конца XIX века, предстает в тесной взаимосвязи с окружающей действительностью, укоренено в историю. Автор демонстрирует, насколько значимым опыт эпохи оказывается для искусства эпохи модернизма и как для многих ключевых направлений искусства XX века поиск выразительных средств в попытке описать этот опыт оказывается главной созидающей и движущей силой. Изобретательность, с которой Роберт Хьюз умеет транслировать это читателю с помощью умело подобранного примера, хорошо продуманной фразы – сердце успеха этой книги.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роберт Хьюз

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство
Изображение. Курс лекций
Изображение. Курс лекций

Книга Михаила Ямпольского — запись курса лекций, прочитанного в Нью-Йоркском университете, а затем в несколько сокращенном виде повторенного в Москве в «Манеже». Курс предлагает широкий взгляд на проблему изображения в природе и культуре, понимаемого как фундаментальный антропологический феномен. Исследуется роль зрения в эволюции жизни, а затем в становлении человеческой культуры. Рассматривается возникновение изобразительного пространства, дифференциация фона и фигуры, смысл линии (в том числе в лабиринтных изображениях), ставится вопрос о возникновении формы как стабилизирующей значение тотальности. Особое внимание уделено физиологии зрения в связи со становлением изобразительного искусства, дифференциацией жанров западной живописи (пейзажа, натюрморта, портрета).Книга имеет мало аналогов по масштабу охвата материала и предназначена не только студентам и аспирантам, но и всем интересующимся антропологией зрения.

Михаил Бениаминович Ямпольский

Искусствоведение / Проза / Русская классическая проза