Истина в кино

Впрочем, прав будет и тот, кто отметит, что эта вскрывающаяся «хорошесть» всех героев «Билбордов» начинает тревожить, так как в какой-то момент создаётся впечатление фокуса, если не сказать — надувательства. Всё добро, явленное в фильме, слишком мелкое — подать стакан сока с трубочкой избившему тебя, а теперь лежащему в палате с ожогами полицейскому, немножко соврать полиции и подержать лестницу, подраться с негодяями, похожими на убийц. Наконец, главное решение, которое принимает героиня, выплеснув свой гнев: пережить, не плодить злом ещё большее зло и жить дальше. Выходом из фильма оказывается начинающееся на его границе «роад муви» — от Миссури до Айдахо достаточно далеко, чтобы пережить ещё массу интригующих приключений.

Вот только в центре этого сгущения мелкого добра и совестливости — чудовищная смерть девушки, которая так никуда и не делась и так и осталась не раскрытой. По сути, от неё все просто сбегают, так как зло оказывается невозможным ни устранить, ни наказать, ни позабыть. И в обезбоженном мире «Билбордов» ничего другого, кроме бегства, не остаётся.

Если в «Твин Пике» смерть Лоры Палмер стала частью загадочных и мистических движений между мирами, открывает дорогу к иной реальности, то мирок, нарисованный Макдонахом, состоит из симпатичных гедонистов. Его «пророком» оказывается комиссар полиции, который вместо того, чтобы мучиться от рака, играет с детьми, проводит последнюю ночь любви с женой и стреляется, а потом поучает других персонажей в своих замогильных письмах, да ещё и подшучивает над ними. Весёлый, незлой и бессильный эпикуреизм доведён здесь до высшей концентрации. Комиссар — настоящий агностик, желающий уйти из жизни на пике приятных впечатлений, практически по совету Воланда, с поправкой на хорошего провинциального американского семьянина: «Не лучше ли устроить пир на эти двадцать семь тысяч и, приняв яд, переселиться в другой мир под звуки струн, окружённым хмельными красавицами и лихими друзьями?».

Во что верит главная героиня Милдред — тоже сказать трудно: она допускает, что Бог есть, видеть в лани с луга реинкарнацию дочери не хочет, но набрасывается на священника с прямо-таки пропагандистскими оскорблениями. Одна из изящных особенностей построения речи персонажей у Макдонаха — они постоянно, как и мы в жизни, говорят под видом «своих мыслей» теми или иным пропагандистскими штампами, вычитанными в газетах и интернете и услышанными по ТВ. Своего рода «откровением» этого мирка оказывается фраза, вычитанная глуповатой юной подружкой бывшего мужа героини в каком-то журнале про лошадей и игру в поло: «Гнев порождает больший гнев».

Но именно этим и нравятся «Три билборда» среднему образованному горожанину — нашему ли, американскому ли. Это кино идеально отражает наш сплющенный мир, для которого трагедия слишком объёмна, не вмещается в него, а потому Эсхила приходится упаковывать в Плавта. Бог и большие вопросы тут слишком нелепо смотрятся, а потому лучше проявить немного человеческого участия, угостив соком с трубочкой.

Я не случайно сравнил «Три билборда» с другим «фильмом, который всем нравится» — «Амели». Там тоже не было места Богу, Церковь появлялась только в виде самоубийцы, которая бросилась с кровли собора и убила стоявшую внизу мать героини (более изощрённо-нелепого способа задать негативное восприятие Христианства я, признаюсь, не встречал), а потому героиня Одри Тоту тоже изо всех сил занималась мелким добром, тем более что ей, по счастью, не нужно было расследовать жестокое убийство.

Это маленькое добро нас щекочет и будоражит. С одной стороны, оно нам в меру. С другой, прислушавшись к собственной совести, мы понимаем, что и такого-то добра не делаем, а потому после такого кино у нас возникает милая иллюзия, что мы стали лучше. Напротив, слишком большое добро представляется нам настолько недостижимым, что именно вследствие этого кажется «слишком простым».

Приложение

Владимир не насиловал Рогнеду

Обдолбанный мухоморами князь на грязном полу залезает на белокурую юную пленницу. На этот позор смотрят не только её мать и отец, которых затем убивают, но и дружинники-варяги, бьющие мечами в щиты. Грязная сцена изнасилования Рогнеды стала кульминацией «исторического» фильма «Викинг». В некоторых кинотеатрах ленту показывают в двух вариантах, с изнасилованием и без, что существенно влияет на возрастную маркировку.

Историки, археологи, писатели, кинематографисты разнесли «Викинга» буквально на брёвна, и автор этих строк внёс свою не такую уж скромную лепту. И всё-таки напористая реклама, атмосфера скандала и давление новогодней скуки сделали своё дело: фильм стремится ко всё новым и новым кассовым успехам. Многие шли специально «на изнасилование», тем более что с его историчностью, в отличие от многих других сцен фильма, вроде бы не поспоришь.