Истина в кино

«Вдоль тротуара стояли грузовики, чтобы никто не мог выйти на проезжую часть дороги. В грузовиках были солдаты. Таким образом, огромная масса народа оказалась зажатой между стенами домов и грузовиками. Движение застопорилось. Возникла страшная давка, поскольку сзади напирали всё новые и новые люди, а продвижения вперёд почти не было. Я потерял всех своих товарищей и оказался зажат в людской массе настолько, что было больно, трудно дышать, няне мог пошевелиться. Стало очень страшно, поскольку угроза быть раздавленным или затоптанным толпой насмерть была вполне реальной. Изо всех сил я старался не оказаться рядом с грузовиками — существовала очень большая опасность быть раздавленным о грузовик. Кругом кричали от боли и страха люди, особенно женщины. Солдаты на грузовиках, имея соответствующий приказ, пресекали попытки людей пролезть под грузовиками на свободную проезжую часть дороги. Вместе с тем я видел, как солдаты спасли женщину, оказавшуюся прижатой к грузовику — они втащили её в кузов». (Л. Симановский — это и дальнейшие свидетельства взяты с сайта интернет-проекта «050353.Ru».)

Слабые участники толпы и все, кому не повезло, оказывались затоптаны, раздавлены о грузовики, а то и вовсе вдавлены в металлические решётки первых этажей домов.

«Патологоанатом сказал, что Толю нашли возле одного из домов на Трубной площади, рядом с низко расположенным окном, закрытым массивной чугунной решёткой. Его с такой силой вдавили в неё, что грудную клетку раздробило на множество частей» (Ю. А. Борко).

В толпе было некоторое количество пьяных хулиганов, шедших на прорыв. Их действия вынуждали милицию и дружинников ещё теснее «сплачивать ряды».

«Это был узкий переулок, спускавшийся к Цветному бульвару. Встретивший нас милицейский офицер предупредил, что надо встать плотно, в несколько рядов; стоящие сзади должны держать тех, кто впереди, потому что среди пытающейся прорваться толпы есть „криминальный элемент“, и от них можно ожидать всякого. Толпа была многочисленной, но к ночи она уменьшилась, люди постарше ушли, осталась в основном шпана, изрядно подвыпившая и нахальная. Они разгонялись, пытаясь прорваться с ходу и всё больше стервенея. Мы тоже „завелись“, выхватывали наиболее наглых и швыряли их назад, где их подхватывали стоявшие сзади товарищи и препровождали в находившееся неподалёку отделение милиции» (Ю. А. Борко).

Но главным фактором катастрофы была всё-таки паника толпы.

«Грудь была сдавлена, я, как многие другие, стал задыхаться. Как вдруг началось что-то совсем непонятное, почти мистическое: плотная, спрессованная толпа начала медленно раскачиваться. Сначала испуганные орущие люди наклонялись вперёд, как мне показалось, до 45 градусов над землёй, а затем так же наклонялись назад. Из-за боязни упасть на землю и тут же быть раздавленным, началась ещё большая паника. Хотя упасть на землю было невозможно — вокруг были люди. Но кто тогда понимал это! Толпа двигалась по своему, никому не известному закону, раскачивая людей… После двух-трёх сильных наклонов, неестественных для человека, я почувствовал, что если сейчас же не вырвусь из этого адского потока, мне конец. Вот тогда я впервые узнал, что такое панический страх толпы. Люди заражались им друг от друга» (О. Кузнецов).

Если в какой-то момент офицеров госбезопасности и внутренних дел и можно было обвинить в жестокости и причастности к смерти людей, то меньше всего это можно отнести именно к давке на Трубной и вообще к их поведению в дни похорон. Напротив, в пределах своих возможностей они проявили себя с лучшей стороны и спасли немало жизней.

«Люди гибли, втиснутые в этот искусственный квадрат из грузовиков. Оцеплению кричали: „Уберите грузовики!“. Я помню одного офицера, он плакал, и, плача, спасая детей, он говорил только: „Не могу, указаний нет…“» — описывал события на Трубной Евгений Евтушенко.

Не имея права нарушить приказ о грузовиках, офицеры начали делать арканы из собственных поясов и вытаскивать из толпы детей и женщин наверх в грузовики. В той степени, в которой они могли позволить себе инициативу, и милиционеры, и сотрудники госбезопасности сделали для спасения людей очень и очень немало — от простого предупреждения до применения силы, чтобы выдернуть людей из толпы.

«Мне показалось, что кто-то на меня дышит сверху, какой-то пар идёт, я подняла глаза — это морда лошади. Всадник мне говорит: „Девочка, куда ты попала, кто тебя пустил? Иди сюда под машиной пролезай и иди домой“.

Я говорю: „А как же я дальше? Я дошла почти до Колонного зала“. Он отвечает: „Ты живой не дойдёшь здесь“. Я пролезла между машинами и, вся мятая и побитая, вышла как раз к Столешникову переулку» (Л. И. Дашевская).