Истина в твоем прикосновении

Я презрительно фыркаю:

– Вот как?

– Я любил Элизу. Каждой клеточкой своего тела я любил ее. – Взгляд Джозефа впивается в мой. – Так же, как и тебя.

Помощь

Кево

Первое, что я замечаю, придя в сознание, – скотч, заклеивающий мне рот. Трудно дышать, тело отчаянно требует кислорода, мир вокруг меня словно вращается. Хочется открыть глаза и оценить обстановку вокруг, но я беру себя в руки – воспоминания лавиной внезапно обрушиваются на меня. Повстанцы, которые уже ждали нас, хотя мы даже не сказали им, где встречаемся, повстанцы, которые уже захватили Кэт и Матео, когда я вошел в ангар. Джозеф, который забрал мобильный телефон Кэт. Мы с Кеннетом расстались раньше, и ему, надеюсь, удалось уйти. А потом этот гребаный подонок, который ударил меня сзади чем-то, отчего я потерял сознание. Все произошло чертовски быстро, слишком быстро, я не успел даже заговорить с Джозефом. Построение тактики переговоров было бессмысленно. Этот мудак вообще не собирался с нами разговаривать. Может, он разозлился из-за того, что Блум с нами явно не было, а может, вообще не был настроен на переговоры.

Но сейчас это неважно. Как и то, откуда ему было известно место, где мы должны были встретиться. В данный момент важно лишь то, что я связан и сижу, скорчившись, на холодной земле. Поспешно ощупываю свое тело, но, если не считать пульсации в затылке и веревок, режущих запястья, все, кажется, в порядке. Левое плечо прижимается к чему-то мягкому и теплому. Думаю, это другой человек, хотя я не уверен. Понятия не имею, находимся ли мы до сих пор в ангаре и как долго я вообще был без сознания. Вокруг меня слышно движение и отдельные обрывки мыслей, так что я определенно не один. Но когда пытаюсь разделить голоса в своей голове, боль в черепе снова начинает пульсировать.

Подавляю стон. Не хочу, чтобы кто-нибудь из повстанцев заметил, что я больше не в отключке. В конце концов, я не хочу рисковать, что они повторят свой маленький трюк с наркозом посредством деревянного молотка.

Поэтому я концентрируюсь на том, что замечаю вокруг себя. Шаги, шарканье ног по земле и случайный шум – все это вперемешку, к тому же в воздухе витает запах бензина и пыли. Так что вполне возможно, что мы действительно до сих пор в ангаре. Но почему? Почему они оставили нас здесь, почему охраняют нас? И почему нас не убили?

Я чувствую, как учащается мой пульс. Пытаюсь расслабиться, чтобы каждый мускул моего тела обмяк. Притворяться, что ты спишь или без сознания, труднее, чем многие себе представляют. В бодрствующем состоянии автоматически напрягаются мышцы лица, ты этого даже не осознаешь. Пальцы слегка сгибаются, дыхание меняется. Если повстанцы достаточно наблюдательны, они быстро заметят, что я не сплю, если не подавить эти непроизвольные движения.

Как только мой разум успокаивается и паника, которая кипела во мне, когда я только проснулся, проходит, я начинаю более четко различать окружающие меня мысли. Хотя с закрытыми глазами это не так просто. Сначала я слышу все голоса вперемешку, как будто пытаюсь выделить один из них в ревущей толпе. Поскольку я не знаю, где находятся люди и кто они, мне трудно сосредоточиться на ком-то из них. Тем не менее я продолжаю улавливать отдельные фрагменты мыслей.

Вооружены

Джозеф

Хранительница

Ванитас

Кристалл

Зима

Сэндвич

Я подавляю ухмылку. Выходит, один из них голоден. Другие мысли понятны, но они ничего не говорят мне о том, что за всем этим стоит. Когда я чувствую дуновение ветерка перед своим лицом, несколько ясных мыслей вырываются из трясины остальных. Вероятно, один из повстанцев подошел ко мне ближе или проверил ограничители. Благодаря близости его тела гораздо легче заглянуть в голову.

…слишком долго. Джозеф должен был дать нам час наедине с этой тварью… Она убила Элию…

Предложения неполные, их то и дело прерывает боль в затылке или другие мысли. Тем не менее того, что я услышал, достаточно. Это мысли Уилла, и он думает о Блум. Тот факт, что он называет Блум тварью, уже достаточная причина для того, чтобы я захотел свернуть ему шею. Но в данный момент это второстепенно, потому что я не понимаю, что он имеет в виду. Они ждут Блум? Если да, то им придется ждать чертовски долго. Если бы они не вырубили меня сразу, я бы с радостью объяснил им, что Блум не придет, что я не оставил ей выбора.

Еще несколько минут я сижу и слушаю, но безрезультатно. Я просто не могу разобрать фрагменты, которые доходят до моего сознания. Наконец в голове ощущается знакомое давление.

Ты очнулся? – слышу я голос сестры в своем сознании.

Облегчение заполняет меня до краев.

Да, несколько минут назад. Ты в порядке?

Вроде да. А ты?

Где мы? – спрашиваю я, не отвечая на ее вопрос. – Чего они ждут?

Я чувствую, как Кэт колеблется. Ее мысли становятся нечеткими, как будто она не уверена, что действительно хочет поделиться со мной этой информацией.