Истинная для Мира

— Да, — подтвердил он, прожигая внимательным взглядом. А я снова почувствовала себя, как во сне — зажатой в лапах опасного хищника.

-26-

Я изо всех сил старалась обосноваться в комнате зверя так, чтобы мое присутствие было как можно менее заметно, но получалось не очень. У него просто не было всех тех ящичков, шкафчиков и полочек, на которые я могла бы сложить свои вещицы из сумки и рюкзака. Косметика, как ни крути, заняла половину раковины, потому что шкафчика в ванной тоже не было предусмотрено. В итоге я уже собралась сгрести все обратно в косметичку, когда вдруг услышала позади:

— Оставь…

Мир стоял в дверях и, мне показалось, с любопытством наблюдал мою интеграцию в свое пространство.

— Мало… места, — замялась я.

— Просто скажи, что нужно, — он выглядел более расслабленным, чем утром. И более усталым.

— Может, шкафчик… — пожала плечами.

— А в комнате?

— Эм…

— Ты половину сумки не разобрала…

— Некуда.

И не сильно хотелось, что уж там…

— Пойдем обедать, — кивнул он в сторону выхода. — Потом поедем в Сортавалу. А вечером нас ждут на ужин…

В гостиной уже оказалось накрыто, а в камине горел огонь. Мир принес из кухни тарелку с тушеным мясом какой-то птицы и гарниром из овощей на мангале. В его поведении не чувствовалось ни смущения, ни напряжения. Он совершенно спокойно наблюдал за мной, прослеживая взглядом чуть ли не каждое движение.

— Ты нервничаешь, — констатировал вдруг.

— Есть немного, — согласно кивнула я.

— Из-за меня? — и снова этот пристальный взгляд. — Я же сказал — не причиню тебе вреда… Ты мне не веришь?

Набрала побольше воздуха в легкие и ответила ему таким же взглядом:

— У тебя очень взрывной характер, а на фоне того, что я мало что понимаю в происходящем… боюсь, что снова сделаю что-то не так…

— С таблетками ты просто очень сильно напортачила, — досадливо заметил он, но тут же примирительно добавил: — Но я не имел права тебя пугать… Я постараюсь, чтобы это не повторилось.

— Значит, не обещаешь… — резюмировала я.

Коль уж сели за стол переговоров, лучше выяснить все и сразу.

— Я — зверь, Аня… — мрачно возразил он. — Но я буду стараться держать себя в когтях.

Мы обменялись серьезными взглядами.

— Нет, так не пойдет, — мотнула я головой, вызывая удивление в его глазах. — Не хочу тебя бояться постоянно, я так с ума сойду… Что нельзя? За что можешь сорваться?

Он раздул ноздри, щурясь и, как я чувствовала, злясь, но тут же, как и обещал, взял себя в лапы:

— Другой зверь, — начал напряженно. — Максимум, что позволено — рукопожатие.

— Хорошо, — поощрила его снисхождение. — Еще?

— Измена. За нее убью.

— Само собой. Это вытекает из первого…

— Ложь, предательство.

— Подробнее, — насторожилась я.

— Все, как у людей…

Наши взгляды скрестились:

— Я не имею отношения к политическим интригам Зула, — возразила серьезно. — Понятия не имею, как влипла во все это. И он ничего мне не объяснял и не давал никаких «партийных заданий», кроме как "принять судьбу".

Мир глубоко вздохнул и красноречиво повел носом, явно прислушиваясь к моему запаху. Кажется, я точно угадала причину его опасений.

— Хорошо, — наконец, кивнул благосклонно. — Побег.

— А это возможно? — удивилась искренне.

— Ну, если у тебя есть в запасе похожий трюк, что ты проделала в Ламберге… — он впервые перевел взгляд на огонь в камине. — Но тут лучше бежать наверняка. Найду — будешь умолять о смерти.

Есть перехотелось, разговаривать дальше — тоже. Я уставилась на еду, пытаясь прийти в себя. Мне показалось, я смогу с ним договориться? Бред…

— Аня, ты спросила, — напомнил он тихо, но в голосе явно чувствовалась горечь.

— Да, ты ответил, — выдавила я и тут же подняла на него злой взгляд: — Это все?

— Пожалуй…

— Тогда в не указанных тобой ситуациях поднимать на меня руки, орать, угрожать и всячески терять самообладание запрещено. В противном случае мы расстаемся.

Чувствовала, что перегнула. Я бросала ему вызов, не принять который он просто не мог, загнала зверя в угол. Мир хмуро взирал на меня исподлобья некоторое время, но в конце концов кивнул:

— Хорошо. Я принимаю условия.

— Спасибо… — выдохнула я и тяжело задышала. Воздуха требовалось больше, но выдавать ему свое чрезмерное волнение не хотелось. Хотя… что я могла от него скрыть? Я вся у него, как на ладони: эмоции, запахи — все ему выдавало меня с головой. В горле пересохло от нервов, хотелось чая, но я кое-как протолкнула в себя кусок мяса. — Можно еще вопрос? — облизала губы и подняла глаза, снова обнаруживая на себе пристальный взгляд. Казалось, он с меня его не спускал.

Зверь кивнул, поворачивая голову на бок.

— Почему я рычу и царапаюсь?

— Я тебе не нравлюсь… — усмехнулся хищно, но тут же серьезно продолжил: — Келль говорит, эта способность возникает у женщин при особенно… тесной связи с мужчиной-зверем.

Я открыла рот от удивления:

— То есть не все ваши женщины так могут?

— Из волков, насколько я знаю, никто в подобном не замечен.

— Волков?

— В… моей семье… все волки, — неожиданно жестко продолжил он.

— Но ты — не волк.

— Нет.

— Почему?

— Меня призвал другой хищник, я ему ответил…

— Так бывает?

— Редко…