Истинная кровь (СИ)

- Ты совсем уже? – окончательно обалдев, гаркнула Лиз. – Я тебе что, инквизитор?

- Нет, конечно… Но я же еще не очень в твоем времени… эээ… разобрался. Может, так принято… Не сердись, - подсел Поль к девушке.

- Да разве можно на тебя сердиться? – Лиз обняла его за шею и нежно поцеловала висок. – Просто никаких детей. И все. Договорились?

25 декабря 1186 года по трезмонскому летоисчислению, Трезмонский замок 

Счастливый Мишель почти бежал по бесконечным коридорам замка, торопясь к жене. То, что он сейчас испытывал, было бы похоже на чувство, которое испытывает вернувшийся домой рыцарь после победы над драконом.

Он подошел к своей спальне, толкнул дверь, которая к его огромной радости была не заперта. И увидел королеву, сидевшую в «его» кресле. Глаза ее были заплаканы и сердиты. Мишель улыбнулся самой довольной улыбкой, подошел к Мари и поцеловал ее.

- Теперь все и всегда будет хорошо, - прошептал он ей.

- Не будет! – рассерженно выпалила Мари и влепила пощечину королю.

Мишель потер щеку и, продолжая улыбаться, поднял ее из кресла.

- Не спорь! – уселся сам и притянул жену к себе на колени.

- Если ты еще когда-нибудь так сделаешь, то я… я… Мишель, я за эти несколько минут здесь в одиночестве такое себе представляла, что… Посмотри, у меня, наверное, вся голова седая!

Очутившись здесь, в этом кресле, без него, она едва не сошла с ума от одной мысли, что теперь неизвестно, чем это все может закончиться – он решил за нее. Как лучше ей. Но при этом ей бы было куда как спокойнее, если бы они оставались вместе.

- Не говори глупостей! Ничего ты не седая, - поцеловал Мишель ее в висок. – Но, на всякий случай, я люблю тебя не за цвет твоих волос, - рассмеялся он.

Мари положила голову к нему на плечо по старой своей привычке и стала перебирать пальцами его мягкие пряди. Господи! Ведь она не думала о том, что им доведется еще когда-нибудь вот так сидеть здесь, на этом месте. Вот так – касаться друг друга. Вот так – принадлежать друг другу. И она сама чуть все не разрушила.

- Ты простишь меня? – тихо спросила королева.

- Простить тебя? – переспросил Мишель – Если для тебя это важно, я простил тебя. Давно. Когда сидел один… здесь… без тебя, - он долго молчал. – Но я тоже должен попросить у тебя прощения. Ты поверила в то, что увидела… значит, я что-то делал неправильно… Прости меня, Мари.

Она только покачала головой, будто услышала самую большую глупость в мире.

- Нет! Это я ужасная! Отвратительная! Капризная, глупая, ничего не умею! Вечно попадаю в дурацкие ситуации! А теперь еще и толстая! Как меня можно любить? И я ужасно боюсь… вдруг ты поймешь, что ошибся тогда… Я думала, что ты это уже понял…

Мишель весело рассмеялся.

- Тебя можно любить очень сильно, - насмеявшись, сказал он. – Ужасную, капризную неумёху.

Она очень серьезно посмотрела на него. Было в ее взгляде что-то такое, чего не было никогда раньше. Что-то очень важное, что случилось в этот момент.

- Мишель, - тихо сказала она, - там, на Горе Спасения, я подумала… А ведь если бы что-то с тобой случилось… я бы умерла… Пожалуйста, никогда больше не отправляй меня никуда в одиночестве. Где бы ты ни был, я должна быть с тобой.

- Обещаю тебе, - он нежно коснулся щеки Ее Величества, - мы всегда будем вместе.

Они не знали, сколько прошло времени. Казалось, что оно остановилось. Но за окном начался неминуемый рассвет, в комнате быстро светлело. День обещал быть солнечным. Праздничным. И Мишель вдруг вспомнил:

- Мари! Ты не знаешь, Конфьяны здесь? Они тоже должны узнать о проделках Петрунеля. Маркиз с его богатым воображением наверняка придумал себе такого, чего и в нескольких канцонах не расскажешь!

- Я о них совсем забыла, - пробормотала Мари, выныривая из своего состояния полудремы. Она была спокойна и счастлива, глядя, как солнечные лучи, проникая в огромные окна, касаются лица короля Мишеля. И никак не могла понять – откуда в ней столько любви? Разве может быть столько любви? Разве может любовь становиться больше с каждым днем?

Она сладко потянулась и, окончательно сбрасывая с себя это ночное умиротворение, быстро поцеловала мужа в щеку и легко соскользнула с его колен, будто бы не носила впереди себя внушительный живот.

- Еще очень рано. Давай подождем с поисками твоей маркизы до завтрака, - проворковала Мари и показала ему язык.

Мишель, улыбаясь, поднялся за ней.

- Я могу сходить один. По дороге скажу Барбаре, чтобы Полин принесла тебе завтрак.

- Маркизы тебе мало? Еще и Полин? – засмеялась Мари. – Или, может быть, Барбара? Нет уж, пойдем вместе. Если считаешь, что они довольно выспались, чтобы вытащить их из кроватей, то так тому и быть, хотя я считаю…

В этот момент ее тирада была прервана лошадиным ржанием во дворе. И до них донеслась не менее смачная тирада конюшего, отдававшего распоряжения бестолковому Филиппу. Мари, схватив мужа за руку, торопливо засеменила к окну, где разворачивалась прелюбопытная сцена.