Истинная кровь (СИ)

- Велено же было отправить за Игнисом человека? – бушевал конюший. – Велено! Так какого черта, дурья твоя башка, коня до сих пор здесь нет? Что сказать Его Светлости?

- Так болен конь! – возражал Филипп. – Куда его гнать-то в такую погоду. Да и я дурак, что ли, чтобы в ночь ехать?

- Велено было – к утру собрать все!

- Так это уже не ко мне! И даже не к вам!

- А что я Его Светлости скажу?!

Мишель немедленно оторвался от окна и посмотрел на Мари.

- Видишь! Идем скорее. Мы можем опоздать, и они уедут. Это вполне в духе маркиза, - заявил король, решительно потащив жену за собой. – А потом я тебе обещаю, мы будем есть хоть целый день. Тем более, сегодня Рождество!

- Главное – береги нос, - засмеялась Мари, следуя за своим мужем.

- Генриетта с маленьким Сержем уже ждут внизу. Ваш дульцимер в сундуке. Мы можем отправляться, - одетая для дальней дороги, Катрин подошла к маркизу де Конфьяну. – Мне не терпится уехать.

- Да уж, главное, что не забыли дульцимер, - хохотнул Серж. – Я вчера весьма неловко позабыл его в саду. Цел он хотя бы?

Он отошел от окна, возле которого забавлялся, слушая перебранку конюшего и конюха.

Удивительным было это утро. Спокойным и тихим. Потому что на душе его было спокойно и тихо. У него, как и неделю назад, была жена, которую он любил до самозабвения. Был сын, без которого он не мыслил своей жизни. И был его дом, куда он стремился всеми силами души. Все остальное вдруг сделалось совсем неважным.

Он поймал ладонь Катрин и нежно прикоснулся к ней губами.

- Вы же знаете, - тихо проговорил маркиз, - то был мой любимый дульцимер. Второго такого нет во всем королевстве.

- Я знаю, - улыбнулась маркиза, - потому велела, чтобы его отыскали в саду.

Она неотрывно следила за Сержем, словно боялась, что, как только она перестанет смотреть на него, он исчезнет. Или она проснется. Катрин все еще не верила до конца ни в то, что произошло три дня назад, ни в то, что все это оставлено в прошлом.

Но он только покачал головой, будто раздумывал о чем-то. А потом сказал:

- Я позабыл о том, что мы собирались посетить местного ювелира. А теперь совсем уже нет времени.

Серж достал из кошелька, висевшего на поясе, крошечный кожаный мешочек и повертел в руках.

- Это должно было стать довеском к рождественскому подарку. Но… Выходит, что это подарок.

Развязал шнурок на мешочке и высыпал себе на ладонь небольшую серебряную брошь с изображением розы. Работа казалась несколько грубой, но что-то неуловимо прекрасное было в этой незатейливой вещице.

- Мне она досталась от матери. Она надела ее на меня в день моего отъезда в святую обитель, когда волей отца я должен был стать монахом. Это был знак ее любви ко мне. Теперь же я хочу, чтобы это было знаком моей любви к вам.

Катрин взяла из его ладони брошь и с замиранием сердца рассматривала ее. Этот простой подарок взволновал маркизу до глубины души. Она почувствовала, как слезы набегают на глаза.

- Я всегда буду носить эту брошь. И так ваша любовь всегда будет со мной, - не желая омрачать праздник своими слезами, Катрин спрятала лицо на груди мужа и глухо проговорила: – Свой же подарок вы получите только дома.

- В таком случае мне не терпится поскорее туда отправиться, - усмехнулся маркиз, взял Катрин под руку и направился прочь из комнаты. – Если, конечно, королевский конюший в состоянии решить вопрос относительно лошадей. Что-то я уж больше часа наблюдаю за его потугами. А еще даже сундуки не разместили. Любовь моя, мы ехали всего на несколько дней, что во всех этих сундуках? Неужели все это пригодилось?

- Это могло бы пригодиться, если бы… - маркиза запнулась на мгновение, - если бы вы и я не отправились в непредвиденное путешествие.

Они вышли во двор, и наблюдая, как слуги пытаются взгромоздить один из сундуков в сани, Катрин сказала:

– Но, право. Прикажите все это оставить. Мне ничего не нужно, кроме вас и сына.

- Нет уж! – снова рассмеялся Серж. – Здесь ничего моего не останется!

Он всучил ей свои рукавицы и отправился помогать слугам тащить следующий сундук.

Прижав рукавицы мужа к щекам, Катрин восторженно смотрела, как легко у Сержа получилось все устроить. То, что не успели сделать за час, было сделано в самый короткий срок. И теперь они могут, наконец, отправиться домой.

- Филипп, - сказал маркиз де Конфьян, намеренно не замечая конюшего, но обращаясь к конюху, - прошу, как только станет известно, как Игнис, вели переправить его в Конфьян. Боюсь, бедное животное нескоро еще сможет выдержать долгую дорогу. А до Трезмонского замка из «Ржавой подковы» ближе, чем из маркизата. Сделаешь?

- Как прикажете, Ваша Светлость, - радостно заулыбался конюх, только год назад провожавший печального трубадура домой. – Коли чего, Его Величество король Мишель меня отпустит, чтобы сослужить вам службу.

Ни единый мускул на лице маркиза де Конфьяна не дрогнул при имени короля, он сумел совладать с собой.

- Тем более, если отпустит, - как ни в чем не бывало, буркнул Серж. – Главное, чтобы сам без предупреждения не являлся.