Истинное имя

Он еще немного постоял над Пастухом, наслаждаясь выражением растерянности и испуга на его лице, а потом подумал, что неплохо бы забрать и его меч, и оглянулся, чтобы подобрать упавшее оружие. Меч обнаружился лежащим на земле шагах в пяти от Льюберта. Тот удивился, что он отлетел так далеко, и подошел поближе. И остановился, сбитый с толку, окончательно переставая понимать, что происходит.

Потому что этот меч был деревянным.

– …Просыпайтесь, господин. Вам пора ехать.

Льюберт тихо застонал, не открывая глаз. Такой приятный поначалу сон закончился как-то двусмысленно, оставив неприятное, сомнительное послевкусие. Может быть, дальше все стало бы понятнее, но этого Дарнторну, по вине его домоправителя, уже не суждено было узнать.

– Если пожелаете, я прикажу подать вам завтрак в малую гостиную.

– Отвяжись, – невнятно пробормотал мальчик, перекатываясь на живот и с трудом подавив в себе желание запустись в зануду шелковой подушкой.

– Вставайте, господин Дарнторн, – настаивал домоправитель. Раньше будить "молодого господина" посылали кого-нибудь из слуг, но в особняке Бейнора Аракса Дарнторна Льюберта побаивались. Мало кто решился бы надоедать ему, когда племянник лорда просыпался в плохом настроении и, даже не глянув на вошедшего, бесцеремонно посылал его куда подальше.

А в последнее время по утрам у Льюберта почти всегда было плохое настроение. Никто из обитателей особняка не понимал, с чем это связано. У хозяйского племянника хватало недостатков, но сонливости и лени за ним раньше никогда не замечали. Наоборот, и летом, и зимой он просыпался сам и, даже не позавтракав, куда-то исчезал с компанией приятелей. Обычно за воротами Дарнторна дожидались Грейд Декарр, Ларс Тинто и еще с полдюжины парней – по большей части из числа лаконцев. Последние два года, даже не учась в Лаконе, Льюберт проводил там большую часть времени. Все в доме знали, что он с нетерпением ждет дня, когда поступит в Академию. И вот, с начала обучения прошло каких-то шесть недель, а Льюберт ведет себя так, как будто бы Лакон ему смертельно надоел.

Вот и сейчас мальчик подтянул повыше одеяло, словно подчеркивая, что не собирается вставать.

– Ваш дядя велел разбудить вас к смене караулов, чтобы вы не опоздали на занятия, – гнул свою линию домоправитель.

– Который час? – пробормотал Дарнторн в конце концов, поняв, что управляющий так просто не отстанет.

– Четвертая стража, господин.

Ну да, все правильно. Шесть часов по полуночи. В Лаконе в этот час подъем, а значит, он как раз успеет встать, позавтракать и прибыть в Академию, благополучно пропустив их идиотскую пробежку. Осень в этом году стояла непривычно теплая и сухая, но Дарнторн уже сейчас не без злорадства думал, каково лаконцам будет нарезать круги по парку в хмурых и промозглых октябрьских сумерках, поскальзываясь в лужах и глупо тараща заспанные, мутные глаза. А после этого, толкаясь, умываться возле каменного желоба водой, которая, по мнению Дарнторна, могла сгодиться только для того, чтобы ополоснуть ей бабки своего коня. Все равно ни на что другое она уже не могла пойти после того, как в ней плескалось столько грязных рук. И вдобавок умывались вшивые простолюдины…

Утренние тренировки, бывшие для большинства лаконцев лучшей частью дня – конечно, если не считать свободных часов вечером – давно уже не доставляли Льюберту особенного удовольствия, хотя во всем отряде мало кто мог бы равняться с ним на тренировочной площадке, и его заметные успехи в фехтовании, гимнастических упражнениях и борьбе приятно щекотали самолюбие Дарнторна. Но мастер Хлорд, как будто бы нарочно для того, чтобы испортить Льюберту все удовольствие, с первого дня занятий по какой-то странной прихоти поставил его в пару с Пастухом. С этим проклятым выскочкой, чумазым полукровкой, самозванным Риксом, нагло затесавшимся в число учеников. У Дарнторна накопилось множество прозваний для соперника на тренировочной площадке, и подчас они срывались с языка почти помимо воли.

Поначалу это было даже забавно. Пастух – вот ведь умора – путался в простейших стойках, да и тренировочным мечом размахивал, как баба коромыслом. Льюберт мог без труда отвлечь его каким-нибудь обманным движением, а потом от всей души заехать своему противнику по локтю, по плечу или по ребрам. Собственно, Рикс всякий раз так глупо подставлялся, что хорошим ударом по голове Льюберт легко мог бы надолго вывести его из строя, но не делал этого из опасения, что мастеру Хлорду может изменить его хваленое терпение. Наставник и так видел, что, пока все остальные выполняют его указания и добросовестно осваивают показанные мастером приемы, Рикс и Дарнторн тренируются по собственной программе. То есть Дарнторн попросту навязывает неумелому противнику свой темп и правила игры, а тот изо всех сил пытается с этим справиться. Как правило, без особого успеха.