Истинное зло (ЛП)

— Мне интересно, как вы оказались там, где вы есть, — пробормотал Том. — Вы так много говорите о личности исамопознании, и я понял, что так мало знаю о вашей. Ваш первый пациент…может быть, он и есть тот, о ком говорится в вашей первой статье?

— Как лестно, что ты так меня изучил.

Том улыбнулся, фальшиво и пластмассово.

— Я люблю обладать информацией. Как его звали? Дэниел? Дэвид? Дарий?

Крина хмыкнула, медленно кивая.

— Дэвид. Он содержался в румынском департаменте маггловского Маджика, или Фармсе.* Приговором суда ему было назначено пожизненное заключение, однако по договору он согласился на мое исследование.

*farmece — с рум. Магия, колдовство.

Том ничуть не удивился. Он читал статью, она знала это. Это была не самая лучшая ее работа, но это была ее ступенька к квалификации, которая привела ее туда, где она была сейчас.

— И если вы будете так великодушны… — сказал Том. — Какова была цель вашего исследования?

— В статье подробно описано мое исследование психотических эпизодов у магглов, вызванных магическим присутствием.

Том улыбнулся.

— Не могли бы вы рассказать мне вашу статью?

Крина посмотрела на него, обдумала его просьбу и начала говорить. Прошло много времени с тех пор, как кто-то проявлял интерес к ее стартовому делу. Она думала, что это уже вылетело из памяти.

— Давид был заключен в тюрьму в Румынии. Палата, предназначенная для сквибов и магглов, вмешавшихся в магические дела. Дэвида признали виновным в убийстве его жены Марии — ведьмы. Он убил ее по средством удушения и подверг насилию после вскрытия.

— Какая трагедия, — сказал Том. — Этот маггл, это была…потеря рассудка?

— В какой-то степени, — медленно произнесла Крина. — Эта статья и мои исследования в основном были сосредоточены на поведенческой мотивации, на вопросе «почему», а не «что».

— И почему это произошло? — спросил Том. — Зачем магглу душить свою жену? Как давно это было?

— Почти тридцать лет назад, — сказала Крина после небольшой паузы. — Я провела свое исследование и интервью примерно пятнадцать лет назад. Мои выводы заключались в том, что магглы не представляют никакой инстинктивной психологической угрозы для магического общества. Дэвид был единственным исключительным случаем. Моя работа тогда привлекла внимание…

— Что сделало Дэвида исключительным? — спросил Том, задумавшись. — Из всех способов — удушение. Интимный, любовный способ убийства.

— Ну… — Крина помолчала, — есть множество теорий …

— Нет, мадам Димитиу, я хочу услышать ваши мысли. Что вам сказал этот человек? Какие демоны нашептывали ему на ухо?

— Откуда мне знать. Я не смогла подтвердить никаких веских доводов. Дэвид покончил с собой в результате трагического несчастного случая после публикации моей статьи. Я встретилась с ним для последующего интервью, и он согласился объясниться позже, но вскоре после этого скончался.

Том улыбнулся и медленно распрямил ноги.

— Мне бы хотелось услышать, что толкнуло этого человека на такие действия.

— Как и мне, — сказала Крина.

***

— Вы как-то говорили мне, что ваша мать любила вино, — сказал Том, резко нарушив молчание одной фразой. — Когда вы отвезли меня на виноградник.

— Да, — согласилась Крина. — Моя семья очень любила вино. Моя мать научила меня правильно его пить.

— Я никогда не знал свою мать, — сказал Том. — Очевидно, она была наркоманкой.

— Генетическая предрасположенность и наследственный фактор — обычное дело. Я тоже кое-что унаследовала; алкоголизм, деменцию. Современная магическая медицина творит чудеса при наличии болезней.

— За исключением того, что меня создали зелья, — сухо заметил Том. — Вы высокого мнения о своей семье, мадам Димитриу?

Крина задумалась. Она осторожно сложила руки, а Том наблюдал за ней с умом, присущим только людям ее профессии. Он был гением, проявил способности, превосходящие ее. Она почти не сомневалась, что он будет сопротивляться легиллименции, и другим искусствам разума. Он, казалось, стремился к этому, врожденно понимая других прежде, чем они познают самих себя.

— Я многим обязана своей семье, — призналась Крина. — Я их очень люблю.

— Некоторые люди воображают, что я далёк от любви, — сказал Том. — Что я на нее не способен. Я думаю, идея была такова…что, те, кто зачат под любовным зельем, не могут любить.

— А, — сказала Крина. — Ты нашёл и эту статью тоже.

Том хмыкнул.

— Вы оказались ужасно неправы, мадам Димитриу. Все эти годы с этими бедными детьми, далекими и немногочисленными. Это был первый раз, когда вы ошиблись?

— Я хотела определить влияние любовных зелий на эмоциональные способности. Гормональные регуляторы, другие химические вещества. Возможность открылась сама собой, и теория в целом казалась разумной, — признала Крина с едва заметной вспышкой вины. — Я ошиблась. Факты свидетельствовали об обратном. Концепции любовного зелья не изменили развитие плода.

— Какое облегчение, — решительно сказал Том. — Я так волновался.