Истинное зло (ЛП)

— Хорошо, мадам! — она щебетала, слишком энергично для работника мрачного древнего замка. — Вы получили еще четыре вызова из британского министерства магии, пока вас не было! Какой беспорядок, похоже, они действительно хотят вас казнить!

— Всего лишь одна самоуверенная женщина, — поправила Крина. — Ты же знаешь таких.

— Ох, я знаю, — женщина закатила глаза, протягивая Крине три вопилера и одно письмо. Том наблюдал, как Крина сморщила нос и взяла письма. — Ой! Международный совет также хочет получить ваше официальное заявление по этому вопросу. Они также просят кого — нибудь из комитета по этике заглянуть еще раз, чтобы проверить тюрьму. Скорее всего, хотят убедиться, что вы не пытаете кого-либо в подвале.

Крина тихо фыркнула, принимая еще кое-что из того, что пришло. Девушка принялась яростно черкать что-то в толстом реестре, используя тонкую ручку с пушистым пером, приклеенным к кончику. Она подмигнула Тому один раз, когда заметила, что он наблюдает, как дергается перо. Он лишь мельком взглянул на то, что писала женщина, и этого было достаточно, чтобы успокоиться. Она заполняла информацию о пациенте, перенося ее в документацию, необходимую для подопечного Нурменгарда. По сути, одна папка среди сотен других заключенных Нурменгарда — хотя на этот раз он шел по другую сторону решетки.

— О, черт, — сказала женщина, просматривая более свежие записи. — Наркоман, да? Ненавижу реабилитационные центры. Они всегда так пахнут …как вареная мандрагора!

— Вы там бывали? — ровным голосом спросил Том. Не было никаких причин отрицать то, что она знала, основываясь на документах о выписке, лежащих перед ней.

— Какое-то время я работала в одном из них, — сказала она, — и ненавидела это место. Так много драмы… Мне все равно, если зарезали медика, нет, я не буду работать сверхурочно из-за этого.

— Зарезали, — сказал Том.

— Довольно частое явление, — сказала она. — По крайней мере, здесь больше всего беспокоит то, что Лупеску кого-то съест, но это же только полстраницы бумаги, которую нужно заполнить. Гораздо приятнее.

Том слегка пошевелился, плащ тяжело задевал его лодыжки.

— А почему, собственно, вы здесь?

— О, — сказала она, быстро моргая. — Я Ади. Я стажёр, хм. Кажется, меня наняла фрау Димитриу. Мика вернулась в школу — и вот я здесь! Я занимаюсь всей почтой и связями с общественностью, когда заключенного съедают. Италия очень чувствительна к этому.

— Она работает над собственным исследованием, — сказала Крина, возвращаясь в комнату. Она сменила свой меховой плащ на более просторный — униформу стража. Она уставилась на Тома, слегка нахмурившись. — Не стоит ее недооценивать. Ади изобретательна, она сенсорная эмпатка.

Женщина, Ади, нахмурилась. Большая по-детски надутая губа, которая соответствовала ее светлым волосам в виде бараньих рогов и большим голубым глазам. Том едва ли мог отличить эту женщину от той, что была до неё. Возможно, они все-таки были одним и тем же существом. Он не сомневался в этом, находясь в стенах Нурменгарда.

— Только немного! Я просто хорошо чувствую, что нужно сказать, когда люди постоянно раздражают вас, мадам Димитриу! Книга лежит на боку, честное слово!

Крина посмотрела на Тома, и он понял ее невысказанный приказ.

У него не было вещей, которые можно было бы запереть, его палочка была передана ей после выписки. Он не сомневался, что она где-то спрятана и хранится в большом вольере, где птицы охраняют магическое оружие от любого сбежавшего заключенного. Том шел позади нее, помня о множестве невидимых глаз, устремленных на него на каждом шагу. Они продолжали идти по коридорам, не обращая внимания на зажженные фонари, в свете которых слегка светились мельтешащие вокруг пикси. Время от времени морщинистая рука протягивалась из-за прутьев клетки, прежде чем свернуться обратно. Том не осмеливался заглянуть внутрь, чтобы не видеть источник стонов и мольб.

— С заключенными здесь нельзя общаться, — сказала Крина, поднимаясь все выше, когда они обогнули спиральную каменную лестницу на западной башне. — Это будет твоя комната. Пожалуйста, имей в виду, что я не живу в замке, но Лупеску будет охранять всех. Ты не должен уходить.

— Я понимаю, — сказал Том, ожидая, пока Крина отперла большую дверь и позволила Тому осмотреть его новое жилище. В нем не было ничего особенного, но лучше, чем в Ордене, хотя бы по форме и размеру. Стены были сделаны из толстого резного камня, а пустой очаг молчал.

— Иногда ночью тебе понадобится огонь, — предупредила его Крина, бросив взгляд на большую меховую шкуру, лежавшую на кровати, и тонкий меховой коврик, сделанный из какой-то овцы. — Будет холодно, но ты будешь здесь. Из Нурменгарда нет выхода, Том Риддл.

— Хорошо, — подумал Том, — это то место, где я хочу быть.

***

Гриндевальд остановился на третий день с тех пор, как волки начали переключаться на что-то новое в замке. Что-то, что угрожало обычной нормальности тюрьмы, которую Гриндевальд знал как свой дом.

Он не удивился, когда на обычной прогулке по нижним камерам тень отделилась от стены и из неё вышел мальчик.