Истинное зло (ЛП)

— Достали его! — крикнул Фред, втаскивая Тома в башню. Гарри сидел на одном из стульев, свернувшись калачиком, с пакетом льда на лбу. Джинни Уизли примостилась возле его плеча, держа в руках ещё один пакет со льдом. Ее хмурый взгляд сменился апатичным, а тело Тома продолжало раскачиваться на пустом месте.

— Нашли его в таком состоянии, — доложил Джордж, тяжело дыша. — Обблювался повсюду.

— Опустите его, — сказала Гермиона. Она суетилась, вытаскивая небольшую аптечку первой помощи, любезно предоставленную для травм от квиддича и для Невилла, который случайно травился раз в неделю. — Его только что вырвало?

— Да, — сказал Джордж, хватая тряпку, чтобы стереть немного слизи с лица Тома. — Кажется, она поила его чаем…

— Нет, — прохрипел Гарри, лежа на диване под пакетом со льдом. — Это…это не было…

— Не пытайся говорить, — тихо успокоила его Джинни. Том издал слабый звук боли, мышцы безконтрольно дернулись.

— Я бы не удивилась, если бы эта женщина подложила что-нибудь ему в еду, — поморщилась Гермиона. Она порылась в своих припасах, отложив в сторону несколько ингредиентов и мазей, которые вряд ли могли им помочь. — Конечно, если бы она хоть на минуту задумалась о его состоянии, то, возможно, не стала бы вызывать этого…

— Чего «этого»? — нервно спросил Фред. — Я имею в виду, я бы с удовольствием затащил его в больничное крыло, но мы отдали Ронни только половину фейерверкой, а остальное еще нужно взорвать …

— Идите, уходите отсюда, — прогнала их Гермиона. — Это токсичное взаимодействие. Вот почему ты не принимаешь … о Викодин и Бенадрил! Да что я говорю, вы не знаете, что это такое — нельзя принимать снотворное и болеутоляющее одновременно!

Джордж выглядел немного обиженным.

— Конечно, мы это знаем! Мы же не дураки!

— Это одно и то же! — воскликнула Гермиона. Она схватила что-то комковатое и коричневое и засунула Тому в горло. — Это нейтрализует часть взаимодействия. Его организм пытается вывести это наружу — О, как я ненавижу эту женщину!

— Она использовала на нем Сыворотку правды, — сказал Гарри. — Я мог бы… Она пыталась выяснить, где Дамблдор.

— Он защищал Дамблдора? — скептически спросила Джинни. — Я в это не верю.

Тома на диване снова вырвало. Его руки превратились в когти, царапающие лицо от неконтролируемой дрожи. Гарри содрогнулся, бормоча себе под нос в бреду:

— Пожалуйста, Господи, дай мне жить.

***

Это был первый день пасхальных каникул, и Гермиона, как обычно, провела большую часть дня, подробно детализируя расписание занятий для всех троих, а затем еще один для близнецов и Тома из–за своего чувства вины.

Рон с ужасом обнаружил, что до выпускных экзаменов осталось всего шесть недель.

По мере того как проходили каникулы, погода становилась все свежее и яснее. Гарри застрял с остальными пятым и седьмым курсами, запертый внутри и маршируя туда-сюда в библиотеку. Все устали от учебы, выглядели голодными и безумными.

Бедный Том, который пришел в себя и принял на себя позицию яростного чтения и убийственных взглядов, занял один конкретный стол в библиотеке. Один семикурсник утверждал, что мальчик зашипел на него!

Еще до конца каникул на доске объявлений в Гриффиндорской башне появилось новое устрашающее объявление.

Карьерный совет!

Все пятикурсники должны будут присутствовать на короткой встрече со своим главой факультета в течение первой недели Летнего семестра, на которой им будет предоставлена возможность обсудить свою будущую карьеру. Время индивидуальных встреч указано ниже.

Тем более удивительным было то, что Том был занесен в список.

— Это не имеет значения, — с горечью объяснил Том однажды, уничтожая тренировочный манекен во время встречи ОД при использовании целевых атак. — Каким будет мое будущее? Вы верите, что Дамблдор позволит мне участвовать в жизни общества?

— Ну, — хотел возразить Гарри. — Ты мог бы стать…политиком?

Том рассмеялся так сильно, что ему потребовалось мгновение, чтобы восстановить дыхание.

— Я? Политик? При одной мысли об этом у Дамблдора выпадут все волосы. Если не одна революция, то другая, не так ли, Поттер?

Гарри побледнел и поспешно попытался оправдаться. Том покачал головой, странно успокоенный и в хорошем настроении. Он тщательно восстановил свой манекен с помощью заклинания.

— Я никогда не хотел быть политиком. Я хотел стать учителем.

— Учителем?

— Неужели в это так трудно поверить? — тихо спросил его Том.

— Нет, — подумал Гарри с каким-то пустым чувством вины. Он видел это так отчетливо, что это разъедало его и оставляла пустым.

Гарри мог себе это представить. Том стал бы одним из тех учителей, с которым его ученики никогда не смогут сравниться. Какой бы остроумный ответ они ни придумали, у Тома он будет лучше. Он воспользуется их непослушанием и превратит его в преимущество — но не через умаление заслуг

и оскорблений или утверждение своей власти своей палочкой. Он будет использовать юмор, знания — такие вещи, к которым каждый будет относиться с уважением — и даже стремиться.

Том учил бы со страстью человека, который выжил в этой жизни и никогда не хотел, чтобы кто-то испытал подобное.