Истинное зло (ЛП)

Мальчик, Который Выжил!

Пожиратели Смерти!

Тот-Кого-Нельзя-Называть!

Том со стуком захлопнул книгу и тупо уставился на полки.

Это не было совпадением. Враждебность, ненависть и презрение. Только несколько человек, казалось, узнали его и дрогнули от его улыбки. Если бы все знали… об этом великом секрете, то искать информацию было бы намного труднее.

Что-то недосказанное витало прямо в воздухе среди бела дня. Написаное в книгах по истории и переданое по наследству. Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил.

Эта… Эта угроза. Убийство, судя по всему, произошло в прошлом году — как раз перед прибытием Тома. Дополнительная охрана, приглушенный шепот и взгляды в сторону Гарри Поттера. Слизеринские студенты казались более злопямятными, мстительными под тяжестью тяжелого бремени. Социальное клеймо, которое он ощущал на углах улиц и под военной формой.

Студент умер еще до его прибытия, и теперь за замком присматривал служащий министерства. Это был…это был политический ход, осторожное скольжение к удержанию власти. Что–то в замке угрожало обществу и политической стабильности страны в целом — что, как правило, означало, что они были правы.

Гарри Поттер был…невозможен. Ребенок, способный пережить смертельное проклятие и каким-то образом победить Темного Лорда в младенчестве. Это…

— Магия так не работает, — прошептал Том.

В голове у него царил беспорядок, он казалось ходил кругами. В происходящем не было никакого смысла, но он не мог сказать, было ли это из-за недостатка информации или из-за его собственной необразованности. Возможно ли пережить смертельное проклятие? Было ли это…было ли это чем-то достижимым сейчас?

Нет, если бы это было так, Гарри Поттер не был бы так знаменит. Это все еще было странно, необъяснимо. Не бывает совпадений или удач, всегда что-то не получается из-за просчетов. Гарри Поттер не был таким святым существом, его не пощадила дьявольская судьба. Он существовал из-за просчетов этого Темного Лорда, упущения, которое тот не предусмотрел.

Гарри Поттер существовал благодаря какому-то … божественному усилию. Какое-то необъяснимое чудо, которое все списали со счетов. Том не верил в это — он молился, но не верил в милость и спасение Господа. В Гарри Поттере было что-то неправильное, чего министерство боялось и потому отметило его как мишень.

Том положил толстую книгу обратно на полку, проведя пальцами по ее старому корешку.

Книга была вполне конкретна — в ней перечислялись сами слушания и результаты слушаний в министерстве. Пожиратели смерти, пойманные и осужденные после окончания войны.

(И война прошла в отсутствие Тома. Целая война.)

Несколько имен он узнал — знал их предков. Лестрейндж, Блэк, Крэбб, Нотт. Он знал их лица по своим одноклассникам и старшекурсникам, по толстому подбородку узнал Паркинсон, когда та ела незрелые груши за завтраком.

Все они были мертвы или исчезли. Загадочным образом оставив после себя детей, которых он не знал, но узнавал по их именам. Абраксас Малфой. Сигнус Блэк. Они оставили после себя наследие, одно из которых часто посещало коридоры возле крытого моста.

Малфой, узнал Том. Гарри Поттер разглагольствовал о нем, проклиная имя. Наследие или нет, казалось, что оттенок темной магии проник в сами имена чистокровных.

Том повернулся и вышел из библиотеки, стараясь не привлекать к себе внимания. Он не брал с собой книг — не хотел оставлять отпечатков того, что знал и чего не знал.

Малфоя было легко узнать. Платиновые светлые волосы — короче, чем у деда. Его подбородок так же стал острее, а изгиб носа напомнил Тому Сигнуса. Чистокровные скрещивались, пытаясь сохранить потомство благородным во всем, кроме интеллекта.

Том смотрел на него потемневшими глазами и уже судил его за то, что он знал.

Малфой числился Пожирателями смерти — или, по крайней мере, его отец был осужден и оказался под проклятием Империус. Просто, надежно, глупо. Скорее всего, его поймали и он изо всех сил старался сохранить чистоту имени.

Том постучал палочкой по гладкому дереву. Он пожалел, что у него нет ножа, способного проскользнуть между ребер, если понадобится.

Его заметил один из лакеев, более прожорливый. Толстое лицо, никакой разницы между челюстью и шеей. Он мог бы вырезать жир и сало, скормить птицам его кости и все еще иметь достаточно на ужин. Том ненавидел его по определению.

— Эй! — крикнул тот, косясь на него. У того, что повыше, были черты лица, которые Том не мог вспомнить, кроме, может быть, ужина в Большом зале. — А ты кто?

Том не ответил. Двое приблизились. Малфой расхаживал с важным видом, мантия развевалась вокруг его обуви. Совершенно новой, дорогой, ненужной.

Давным-давно Том заставил бы себя смириться. Он бы улыбался и соблазнял Малфоя до тех пор, пока бедняга не начал бы жаждать его собственной похвалы. Слабый ум, слабая воля. Теперь Тома мало что заботило.

— Малфой, — невозмутимо сказал Том.

Голос глухой, сильный. Малфой слегка дернулся, его улыбка дрогнула.

— Эй! Кто ты? — спросил Малфой, запустив одну руку в волосы, а другой провел по палочке. — А? Ты немой?

Том и глазом не моргнул.