Истинное зло (ЛП)

Том начал отклоняться, слегка шевельнувшись. Девушка застыла, и Том почувствовал почти отвращение к ее нерешительности.

— Он не так уж плох! — выпалила она, снова пошевелив пальцами. — Ну, так и есть…в прошлом году он вернулся с кубком — Кубком Трех Волшебников, у нас тут был турнир. А Седрик … Седрик Диггори был мертв! Он сказал, что Сам-Знаешь-Кто это сделал, но…но Сам-Знаешь-Кто исчез, так что…

В голове у Тома все перемешалось, он слишком резко встряхнул ей. В висках у него защемило, когда он попытался осмыслить все. Сам-Знаешь-Кто? Выжил ли Гриндельвальд? Удалось ли его сторонникам сохранить и поддержать его на протяжении многих лет?

— Это ужасно, — сказал Том. — Я понятия не имел. Как эта школа ещё работает, если тут произошло убийство?

— Ну… — девушка замолчала. Тому следовало бы узнать ее имя, но он слишком мало заботился о том, чтобы спросить ее об этом сейчас… — По правде говоря, Хогвартсу не везет. В прошлом году был Турнир Трех Волшебников, а за два года до этого Тайная комната открылась и исчезла!

Том замер. Его кровь застыла.

— Тайная комната?

— О да! Это известный миф — ну, теперь ещё и печально известный. Там был то ли монстр, то ли темный волшебник, который превращал студентов в окаменения! Он забрал туда девушку, а потом закрыл вход. Никто не пострадал, но наш учитель — профессор Локхарт — исчез! Он был просто чудесным, хоть и не слишком умным.…

Тайная комната. Том искал её …годами. Связь, тайные слова, произнесенные и подразумеваемые как парселтанг. Комната открылась, а это означало, что в школе были свидетели, подробно знающие, как попасть внутрь. Кто-то в замке знал, где находится эта Комната, и кто-то… освободил василиска.

Кто? Как? Неужели кто-то из родословной каким-то образом выжил? Был ли еще один змееуст?

— Так, хмм… — девушка опустила глаза в книгу. — На каком ты курсе? Вам тоже задали эссе о крапиве для профессора Спраут?

— Нет, — Том опустил глаза на книгу.

Это была старая книга, из той же серии, что были у них, но много-много лет назад, и уже вышло другое издание. Содержание осталось таким же — вряд ли бы изменилось с течением времени. В худшем случае он мог бы высказать свои опасения мисс Димитриу, и она, скорее всего, пришлет ему помощь.

— Спасибо, что помогла. Я очень беспокоился из-за этого Поттера, но ты заставила меня почувствовать себя намного лучше.

Девушка закусила губу и кивнула. Она выглядела немного виноватой и немного довольной собой.

— Он не так уж плох! Я имею в виду…он иногда бывает немного злым, даже немного раздражительным. Но он еще и добрый! Похоже, у него просто ужасная жизнь…

Том мысленно призвал себя к сдержанности и заставил плечи наклониться внутрь. Он изменил язык тела, переключив свое внимание на испуганную и слегка покрасневшую девушку.

— Прости, но я мало что о нем знаю. Видишь ли, меня не было очень долго.

— Ох, — сказала она. — Он…он … его родители умерли! Когда он был совсем малышом! Но, эм, ты, должно быть, знал это!

Том не знал, но она этого не знала.

— Оу? Кстати, большое тебе спасибо. Мы…я много путешествовал — некоторое время был в Южной Африке. Я мало что слышал об этом… Сам-Знаешь-Кто…

— Эм, — пискнула она. — Я … э-э … а что ты хочешь знать?

***

Крина откинулась на спинку стула и дерево слегка скрипнуло. Один высокий ботинок со шнуровкой лег на другой, мягко касаясь ее колена.

Папка и пергамент под ее пальцами слегка сморщились, когда она проявила рисунок — тонкие паутинки чернил разбрызгались и сложились в зеркальное отражение. Она презирала бесполезные тесты, но этот был захватывающим инструментом для обработки подсознания, даже если человек был осведомлён заранее.

— Роршах, — сказала Крина, и ее голос эхом отразился от каменных стен. — Устарел, хотя я не должна говорить так, если он все еще используются в волшебной медицине.

Чернильное пятно, большое и растянувшееся по бумаге, уставилось на нее. Издеваясь над ней в своем вопиющем неважном брызге.

— Я никогда не думал, что ты можешь использовать что-то устаревшее.

— Ничего подобного, — сказала Крина, не отрываясь от своих бумаг. — Я ценю твою попытку, но лесть уже давно пустая трата времени. Особенно учитывая, что я уже знаю, что это всего лишь слова.

Лицо Крины не исказилось в улыбке. Ее пациент усмехнулся тихо и устало. В комнате было холодно — вот почему Крина носила свой густой мех — чтобы утеплиться. Это было практично, возможно, немного неудобно, но это скрывало ее фигуру и защищал от холода.

— Ты не часто бываешь здесь, — последовала небольшая пауза. — Ты нашла кого-нибудь поинтереснее?

— Нашла, — сказала Крина, разворачивая пачку пергамента, приложенную к письму, и всматриваясь в почерк. Маленький и аккуратный, немного неровный и строчащий в том ритме, который скорее напоминал авторучку, чем перо. Крина хорошо знала это чувство, ей было интересно видеть разницу между манерами письма. Она могла отметить то место, откуда он попеременно использовал левую и правую руки, чтобы записать свое задание.

— О боже, надеюсь, он не из упрямых.