Источник пустого мира

— Мне к-казалось, в вашей компании я самый старший, — выдавил он, спустя какое-то время. Глумливый смех, который донесся до него после этого, ничего не прояснил, так что пришлось влезать мне:

— Йехар скитается по мирам несколько веков. Веслав читал Книгу Миров, был алхимиком… в общем, у него была такая насыщенная жизнь, что…

— Кое-кого я здесь старше на не на несколько лет, а на несколько жизней, — буркнул алхимик, бросая на меня в высшей степени двусмысленный взгляд. Терпеть не могу, когда меня считают маленькой.

— Эдмус, правда, самый младший, но зато мир спиритов — местечко, где год считается за три.

Теодор смерил Эдмуса взглядом, полным сочувствия, и спирита как-то само собой катапультировало в небо. Уже с высоты он крикнул, что не спустится, пока на него не перестанут смотреть, как на помирающего крякодугла. Архивариус какое-то время размышлял над этим выражением, а потом повернулся ко мне:

— Но вы, Ольга?

А. Виолу он решил не рассматривать, потому что это было заведомо небезопасно. Триаморфиня и так порядочно помотала нервы нашему новобранцу. Как только выдавалась свободная минутка и не надо было возиться с управлением, она опять начинала буравить Теодора подозрительным взглядом.

— Ну-у… Я пережила три призыва Дружины и иду на четвертый круг. Так что назвать меня молодой и неопытной точно нельзя, — и я вернула алхимику его взгляд.

Тео промолчал. По всему видно было, что оставаться самым молодым в команде его не напрягает, но что за «старичков» он от души печалится. В этот момент Тео здорово смахивал на моего шефа Игнатского, проникновенно вещавшего нам на лекциях, чтобы мы не теряли молодость, потому что никакие умения и ранги в магии ее не окупят. Это сообщение производило обычно сильное впечатление. Потому что Игнатский сам служил отчаянной иллюстрацией: с вечным пессимизмом на лице и с мешками под глазами.

Тема детства себя, кстати, так и не исчерпала: как только мы высадились около базы повстанцев — неподалеку от с-озера наткнулись на Шукку.

— А, это вы, — выдала она тоном типичного вундеркинда. — Вы были вне доступа — крайне безалаберно, на мой взгляд. Есть информация о том, кто стоит за созданием с-вируса. На короткое время нам удалось «подсосаться» к одной секретной линии…

— Шукка, — представила я, во избежание нового обморока у архивариуса. — Мозг повстанцев.

Нужно было все-таки его предупредить.

— «Мозг»?! Но ведь это ребенок!

Дружина глубоко вздохнула и побрела к входу, не желая видеть расправу, которая последует за этой фразой.

* * *

У входа в базу мы подождали минут пять, перекидываясь малозначащими фразами и слушая обрывки наукообразностей, которыми Шукка бичевала нового знакомого. Когда Тео присоединился к нам, у него был вид потерпевшего кораблекрушение, но держался он достойно.

— Как тебе наш координатор?

— Очень милая девочка… — откликнулся архивариус, — с глазами серийного убийцы.

Ставлю на что угодно, точнее характеристики пока никто не придумал.

Магического уровня захрипел и накрылся, стоило пройти под ним Джипсу. Тот поднял голову с несчастным видом.

— Я опять стал причиной катастрофы? — но перехватил наши одобрительные взгляды и покорно двинулся дальше. В спину нам понеслись негодующие вопли девочки: наверное, она хотела вернуться вслед за нами и обнаружила состояние своего драгоценного сканера.

Нас это почти не волновало. После истории с Сиамом, прогулки по катакомбам и Книги Миров нас даже новости о том, кто стоит за с-вирусом, не особо-то привлекали.

Что нас привлекала — так это илллюзорная возможность поесть да поспать.

Так что после короткого по военному времени отдыха мы собрались на кухне подкрепляться и беседовать.

Кухня у повстанцев была просто огромной, но никто и никогда не видел, чтобы на ней хоть что-то варили или жарили. На ней не было слышно даже запахов. Всякий, кто входил сюда, окаменевал при виде нескольких безразмерных холодильников в одном углу и шести такого же размера мироволновок — во втором. Плюс кофейный автомат, который при нажатии на любую кнопку выдавал вам один и тот же омерзительный кофе. Даже если вы жали на кнопку «чай».

В холодильниках были по порядку разложены гамбургеры, картошка-фри, хот-доги, кексы, чипсы и прочая неудобоваримая хрень, которой нам вскоре придется отравиться насмерть. Время от времени особая партия повстанцев гоняла в город и обновляла припасы — всегда одни и те же. Хотя Виола утверждала, что три года назад в холодильнике еще водились суши, ветчина и сэндвичи. До нас они не дожили.

Гигантская плита, которая расположилась в центре, была мертва уже давно, пока Веслав ее не реанимировал.

Это и стало первой новостью: когда Эдмус залетел к нам в комнату и изложил, что «Веслав приказал вас провести в кухню, а в случае сопротивления разрешил мне шутить» (мы не стали рисковать и сопротивляться) — первым, что нас поразило, было тепло в кухне. Выше двадцати градусов, я уже отвыкать начала…