Источник солнца

Да, детство мое было садизмом по отношению к юности, юность – к зрелости, а зрелость – кто его знает – к старости, наверное. Вон я вчера на автобусной остановке встретил старика, который просил у меня денег бабушке на гостинчик в больницу. Жалкий был старик. Жалко мне его было. Я отдал десятку, кажется. Не помню. Я ему уже который раз десятку отдаю – то у Савеловской, то у Динамо. И который раз у него бабушка в больнице.

Да не, мне не жалко, ей-богу. Могу себе позволить отдавать по десятке каждый день. Не бедствую пока.

Но вот старость… не хочу так испоганиться к ней, честное слово.

Вот еще: один мужик тут поймал меня в темном арбатском переулке, где я обделывал свои темные делишки хождения к другу по пиву. «Ах, он еще и пьет!» Скажу вам больше: он еще и курит, и мало спит, и мечтает оторвать Крикулину за очередную статью то, чем он, вероятно, эту статью писал.

Так вот, этот мужик запелинговал меня и фамильярно – упакованный такой – попросил сорок рублей гаишнику на взятку. Не хватало ему. Я от такой наглости последний дар косноязычия потерял.

И не дал ему ничего. За что он мне пожелал нужды всяческой (знал бы он, собака) и словом нехорошим обозвал.

Наверное, потому что у нас год овцы сдледующий по китайскому календарю.

Знаете, я этого мужика простил совершенно. Такой замечательный человек, честное слово!

Да, кажется, забыл представиться: Марк Марк, журналист, анархист, пофигист и гений. Страшно самовлюбленный человек без авторитетов и высокой зарплаты. Жадный и халяву не люблю. А любил одну даму, которая никак не могла решить, что она «испытывает» ко мне. «Сильно» ли ее чувство. Ходил за ней как проклятый, несколько месяцев, пять пар обуви истоптал, телефон оборвал, бородой оброс, аппетит потерял и в конце концов замочил свитер в растворителе накипи для стиральных машин. После этого проснулся поутру, почесал в затылке и понял: даме нужно чего-нибудь потерять, чтобы понять, кто она сама есть и чего она по жизни хочет. И тут же понял еще одну вещь: потерять ей, по-видимому, надо меня. Представил себя под колесами автомобиля, сочиняющим в предсмертном бреду завещание (мол, все порванные носки – Пашке, а целые – Андрюшке. И памятник с крыльями размаха альбатросова), потом увидел себя дернутым током от бесхозно болтающегося провода… как все это увидел, подскочил, и было мне озарение: беги отсюда, пока не поздно стало! Всех люблю, всем, кому должен, прощаю, чмок-чмок – жест ручкой, и быстро, быстро… пускай теряет, но не меня.

Еще очень хочется пожить почему-то.