Источник Вознесения

Сначала Страфф решил, что лихорадка стала следствием сильной тревоги: убийцам, которых он послал к Зейну, потом едва удалось избежать смерти от руки безумного рожденного туманом. Однако за ночь самочувствие не улучшилось. Даже наоборот. Значит, тревога ни при чем, – должно быть, он подхватил какую-то заразу.

– Ваше величество! – позвали снаружи.

Страфф выпрямился, пытаясь придать себе как можно более важный вид. Но гонец все равно приостановился у входа в палатку, явно заметив бледную кожу и усталые глаза короля.

– Мой… господин.

– Говори, – коротко бросил Страфф, изображая царственное величие, которого на самом деле не чувствовал. – Говори и убирайся.

– Всадники, мой господин. Они покинули город.

– Что?! – Страфф вскочил, отбросив одеяло. Он сумел удержаться на ногах, несмотря на приступ головокружения. – Почему мне не сообщили?

– Все случилось очень быстро, мой господин. Мы едва успели выслать отряд на перехват.

– Вы их поймали, я полагаю. – Страфф оперся на кресло.

– Вообще-то, нет, мой господин, – медленно проговорил гонец. – Они сбежали.

– ЧТО?! – яростно зарычал Страфф, поворачиваясь.

Движение было ошибкой. Головокружение вернулось, края поля зрения погрузились в темноту. Он споткнулся, схватился за спинку кресла и сумел рухнуть в него, а не на пол.

– Пошлите за лекарем! – закричал гонец. – Король болен!

«Нет, – подумал Страфф, словно в бреду. – Нет, это слишком быстро. Это не болезнь».

Последние слова Зейна. Какими они были?

«Нельзя убивать отцов…»

Лжец.

– Амаранта… – прохрипел Страфф.

– Мой господин? – откликнулся чей-то голос.

Хорошо. Он не один.

– Амаранта. Пошлите за ней.

– За вашей любовницей, мой господин?

Страфф с трудом удерживался на грани обморока. Он сел, и зрение вкупе с равновесием к нему отчасти вернулись. Рядом находился один из стражей, что стояли у входа. Как же его звали? Грент.

– Грент. – Страфф собрал всю властность, что у него осталась. – Ты должен привести ко мне Амаранту. Сейчас же!

Солдат замешкался, потом убежал прочь. Страфф сосредоточился на дыхании. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Зейн все-таки оказался гадюкой. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Зейн не хотел использовать нож – нет, слишком предсказуемо. Вдох-выдох. Но откуда же взялся яд? Накануне Страффу тоже было плохо, причем весь день.

– Мой господин?

Амаранта стояла в дверях. Она была так красива, пока возраст, как обычно, не взял свое. Была такой сочной, с упругой грудью и гладкой, безупречной кожей…

«Ты бредишь, – сказал себе Страфф. – Сосредоточься».

– Мне нужно… противоядие, – выдавил он, видя перед собой нынешнюю Амаранту, которой под тридцать и которая превратилась в старую и полезную вещь, в инструмент, хранивший его жизнь от ядов Зейна.

– Конечно, мой господин. – Амаранта безропотно направилась к сундуку с ядами.

Страфф откинулся на спинку кресла, продолжая сосредоточенно дышать. Амаранта, вероятно, почувствовала его торопливость, потому что даже не попыталась заманить в постель. Вот она достала горелку, начала смешивать ингредиенты… Ему нужно… найти… Зейна…

Она все делала неправильно.

Страфф зажег олово. Внезапная вспышка чувствительности почти ослепила, боль и лихорадка стали острее, мучительнее, но сознание очистилось, будто он окунулся в ледяную воду.

Амаранта смешивала не те ингредиенты. Страфф немного знал о составлении противоядий. Ему пришлось уступить эту обязанность другим, взамен сосредоточившись на изучении деталей – запахов, вкусов, изменений цвета, – что характеризовали яды. Но он столько раз следил за тем, как Амаранта готовит свое универсальное зелье. На этот раз она все делала по-другому.

Страфф заставил себя подняться и не погасил олово, хотя от этого начали слезиться глаза.

– Что ты делаешь?

Амаранта испуганно оглянулась. Вина, промелькнувшая в ее глазах, была достаточным подтверждением.

– Что ты делаешь?! – взревел Страфф.

От страха к нему вернулась сила, он схватил Амаранту за плечи и встряхнул. Он был слаб, но все же оставался намного сильнее женщины.

Та опустила глаза:

– Ваше противоядие, мой господин…

– Ты делаешь его неправильно!

– Я подумала, раз вы устали, можно добавить кое-что еще, чтобы подбодрить вас.

Страфф замер. Мысль показалась логичной, хотя даже думать сейчас было неимоверно трудно. Зато зрение, усиленное оловом, нечеловечески острое зрение…

Он наклонился и рванул платье. Обнажившуюся левую грудь – чуть отвисшую, некрасивую – покрывали шрамы от порезов. Свежих рубцов не было, но даже одурманенный Страфф узнал художества Зейна.

– Ты спала с ним?

– Сам виноват, – прошипела Амаранта. – Ты бросил меня, когда я родила тебе нескольких детей и постарела. Все говорили, что так будет, но я надеялась…

Страфф почувствовал растущую слабость. Голова закружилась, и он оперся о край деревянного сундука с ядами.

– Но почему, – на глазах Амаранты выступили слезы, – почему ты и Зейна у меня забрал? Что ты сделал, чтобы он ушел?

– Ты позволила ему отравить меня. – Не в силах держаться на ногах, Страфф опустился на одно колено.