Истоки

14 июня 1941 года — решительный день в жизни Гитлера: с утра состоялось последнее совещание командования, на котором еще раз был подтвержден срок вторжения в Советский Союз. И хотя решение это было объявлено в Директиве 21 (план «Барбаросса») еще 18 декабря 1940 года, все же Гитлер волновался. В течение мая — июня это четвертое совещание все по тому же вопросу. Было введено в расписание максимальное продвижение войск. Были приняты меры маскировки, делали вид, что готовят вторжение из Норвегии в Англию (планы «Акула» и «Гарпун»). Гитлер провел решающее совещание 6 июня. Тогда все главнокомандующие войск, флота, авиации докладывали фюреру, Кейтелю и Иодлю свои соображения о вторжении в Россию. Теперь же, восемь дней спустя, Гитлер вновь собрал командование.

Мозг его лихорадочно кипел, и с необычайно зримой силой воскресало в его памяти все пережитое за пятьдесят с лишком дет. Он не мог не думать о том, что решается на шаг, который таит в себе возможности не только победы, но и поражения, не только бессмертной славы, но и самой смерти.

С утра Гитлер спустился в лифте в новую резиденцию, устроенную глубоко под землей. О местонахождении этого подземного убежища, представлявшего собой великолепный дворец с приемной, кинозалом, кабинетами, кухней, казармой для личной охраны, знали только самые приближенные к рейхсканцлеру лица. Пленные поляки и французы, соорудившие убежище, были уничтожены. Даже любовница фюрера Лени Рифенсталь, знавшая о многих тайнах, впервые попала в этот дворец. Проходя по ярко освещенному безлюдному залу, она сказала:

— Надеюсь, я первая из женщин, удостоенная счастья видеть это чудо.

— Вы первая… если не считать еще одной великой дамы, — ответил Гитлер, дразня любопытство Лени Рифенсталь. Самодовольно улыбаясь, он посмотрел на ее ноги. Он любил эту женщину и гордился ею, потому что она своими ногами походила на любовницу Фридриха Барбароссы.

— Кто она, эта дама?

— Германия, мой друг.

Гитлер прижал к боку доверчиво отданный ему округлый локоть, засмеялся, потрепав пальцами локон Лени. Оставив ее в небольшой круглой гостиной с мягкой мебелью и матовым освещением, Гитлер прошел в кабинет мимо двух охранников, стоявших у герметически закрывающихся дверей.

Убранство кабинета было скромное, даже суровое: стол, стулья, у изголовья жесткой, под солдатским одеялом кровати стояла этажерка с книгами, среди которых были любимые Гитлером приключенческие романы плодовитого писателя Майя. На полу зеленел ковер с очень высоким и упругим ворсом, мягко, будто отросшая отава, шуршавшим под ногой. Этот пружинивший зеленый ворс, сделанный специально по желанию Гитлера, напоминал ему мирную изумрудную лужайку на родине, в Австрии, у Браунау. Гитлер уединился в кабинете, чтобы обдумать речь, с которой намеревался обратиться к генералам.

За девять лет правления перед ним не раз вставала задача: сейчас или позже начать «дранг нах остен». Накануне вторжения в Чехословакию, отвечая на тревожные запросы членов рейхстага, не приведет ли аннексия к столкновению с Россией, Гитлер говорил: «Я пойду далеко и решительно, но не утрачу чувства меры».

Это было три года назад. Теперь совсем иное положение занимает Германия, сокрушившая почти всю Европу. И все-таки что-то беспокоило Гитлера, мешало собрать волю в железный кулак.

План одновременных массированных ударов по трем стратегическим направлениям — на Киев, Москву и Ленинград — еще год назад был разработан в генеральном штабе. Недавно Гитлер снова пересмотрел и одобрил его. Отборные танковые, моторизованные и стрелковые дивизии подтянулись к исходным рубежам атаки, уже несколько суток летчики дежурили у самолетов, танкисты — у танков. Геббельс приготовился засыпать Россию листовками почти на всех языках народов Советского Союза. Назначенные в восточные пространства гебитскомиссары твердо знали, как поступить с заводами, шахтами, рудниками и народами завоеванных земель. Послу в Москве Шуленбергу дано шифрованное указание вручить наркоминделу ноту об объявлении войны в час ее начала. В последние дни вместе с инспекционной группой генералов Гитлер побывал в войсках. Солдаты встречали его восторженно-бешеным ликованием. Было видно, что победы в Европе окрылили как офицеров, так и рядовых, заразили их верой в мистическую мудрость фюрера. Гитлер очень хорошо чувствовал этот высокий воинственный дух своих солдат и охотно представлял его таким же и у своих союзников: финнов, румын, венгров, итальянцев. Начальник генерального штаба Финляндии Гейнрихе еще в декабре минувшего года заверил в преданности финской армии.

В дивизии СС «Мертвая голова» молодой солдат по его желанию показал ему содержимое своего ранца. Кроме обычных предметов солдатского обихода, тут была еще памятка. В ней говорилось, что солдат получит в России землю и бесплатных работников. Видно было, что солдат крепко сроднился с этой мыслью, он даже вытащил из ранца карту России, чтобы показать облюбованное им место для поселения, но Гитлер, похлопав его по плечу, двинулся дальше вдоль строя автоматчиков.