Истоки американо-китайских отношений

В своем исследовании влияния Востока на трансцендентализм (идею трансцендентальности) профессор Артур Кристи основывался целиком и полностью на индийской и персидской философиях и не преуспел в документальном обосновании утверждения о том, что Эмерсон использовал Конфуция в интересах своих идей относительно взаимоотношений внутри общества. Достоверно, насколько это можно увидеть, то, что немногочисленные заявления Эмерсона о Китае или о мудреце не являются проявлением восхищения. Напротив, в 1824 году Эмерсон выразил удивление по поводу того, что «наши предки (отцы-основатели США)» могли быть «взяты в плен» (попасть под воздействие) чем-либо китайским. Все, что Эмерсон смог обнаружить в китайской цивилизации, как свидетельствовал или признавался он сам, – это была «одуряющая порочность», а пиком китайской мудрости было делание (производство) чая. Более того, этот мудрец в сфере гармонии был особенно критичен в отношении Конфуция за то, что тот простил и рационально обосновал все социальные несправедливости Китая. «Однако же как я ненавижу Китай! Эту “кричаще безвкусную вазу”», – воскликнул он. Он, однако же, оставил некоторую надежду, надежду на то, что «громадная и лежащая на боку волна восточного населения» вскоре может быть «взбаламучена (приведена в движение) и очищена встречными потоками» и «отбросит ночной кошмар, который на протяжении столь длительного времени держал в оцепенении ее недвижный ум» (С. 64).

Здесь важно упоминание о том, что американский мыслитель Ральф Уолдо Эмерсон, выражая превалировавшие настроения мудрецов в Америке XIX столетия, просто, но и, очевидно, обоснованно удивлялся самой мысли о том, что «отцы-основатели» США могли быть взяты в плен или попасть под воздействие чего-либо китайского. Возможно, в какой-то степени и могло быть так. Однако представляется, что это было нечто декоративное, внешнее, кратковременное и создавшееся под воздействием неких сообщений, информации, частных мнений, но не основанное на реальном и близком глубоком знакомстве с Китаем и его реалиями.

Именно XIX век явился тем столетием, когда американцы впервые действительно и на практике начали знакомиться с Китаем и китайцами. И вот тогда-то Эмерсон и сделал вывод о том, что всей китайской цивилизации была присуща одуряющая порочность.

Иными словами, то, что представлялось американцам пороками, составляло содержание того, что предстало перед ними в виде китайской цивилизации.

Эмерсон считал, что пик китайской мудрости – это производство чая. Здесь, с одной стороны, признавалось, что китайцы внесли этот вклад в мировую цивилизацию. С другой стороны, очевидно, что американцы исходили из того, что и они, и европейцы внесли в мировую цивилизацию настолько большее, что имели основания так говорить о Китае и о китайском чае.

Эмерсон осуждал Конфуция за то, что тот простил и рационально обосновал все социальные несправедливости Китая.

Эмерсон сравнивал Китай с «кричаще безвкусной вазой», которую он ненавидел.

В этих словах было выражено столкновение взглядов тех американцев, которые выступали против социальных несправедливостей и привычных и принятых в Китае настроений в пользу оправдания этих несправедливостей. Причем такое оправдание подавалось в Китае как глубочайшие в мировой истории, культуре и цивилизации мысли китайских мудрецов, превосходящих мыслителей всех иных наций.

Вопрос о социальной справедливости сразу же разделил американцев и китайцев, если говорить об их первом знакомстве со взглядами друг друга.

Эмерсон сравнивал Китай с громадной и лежащей на боку волной восточного населения.