Истоки человеческого общения

Главное новообразование, исследуемое нами в грамматике информирования — это использование коммуникантом конвенциональных синтаксических средств для того чтобы а) выделять и идентифицировать референтов в текущей структуре совместного внимания, включая использование с этой целью многоэлементных составляющих; б) структурировать высказывания целиком для реципиента путем обозначения различных ролей, играемых участниками события; в) конвенционально выражать мотивы и установки (часто все же в придачу с эмоциями, передаваемыми с помощью мимики и интонаций). Эти новообразования возникают благодаря новой коммуникативной функции, хотя очевидно, что переход к использованию каких-либо из этих средств не определяется напрямую теми или иными функциями, поскольку разные языки осуществляют его очень по-разному. В грамматике просьбы, завязанной на ситуации «я и ты в момент здесь-и-сейчас», все эти сложности не нужны; в грамматике информирования они становятся необходимы. Предположительно, первые в эволюционном развитии конвенциональные синтаксические средства возникли из «естественных» принципов (т. е. тех, использование которых естественно для всех людей вследствие их общих предрасположенностей, когнитивных, социальных и мотивационных — таких, как «актор на первом месте» или «тема на первом месте», или как иметь озадаченный взгляд, когда задаешь вопрос) — но процесс конвенционализации затем трансформировал их в коммуникативно значимые синтаксические средства человеческой кооперативной коммуникации.

6.3. Грамматика приобщения и нарратива

Мотив приобщения, разделения опыта (sharing), как это уже было замечено, является разновидностью информирования. Он отражает базовую человеческую потребность делиться информацией, и, что важнее, выражать свое отношение к ней. Мы предполагаем, что такой способ обмена информацией с другими служит расширению фонда совместных знаний индивида: делясь информацией, он хочет быть как все в группе, надеется нравиться членам группы и иметь возможность более тесного общения с ними, что послужит установлению связей и построению социальной идентичности. Также отметим, что этот мотив приобщения/идентификации приводит к формированию норм общественного поведения. Возникает скрытое давление общества на индивида: необходимо вести себя так, как это делают другие. Поскольку язык демонстрирует очень жестко заданную нормативную структуру — ив том, как мы следуем языковым конвенциям, описывая какую-либо вещь, и в том, как мы отличаем грамматически неправильное высказывание от правильного, можно предположить, что мотив приобщения несет хотя бы частичную ответственность за наши суждения вроде: «Так не говорят».

В любой культуре основным «местом» обмена информацией и отношением к ней с другими членами группы являются нарративы. По сути говоря, в каждой культуре есть нарративы, которые помогают ей оставаться единым целым в потоке времени. Мифы о сотворении мира, народные сказки, притчи и так далее — все они, несомненно, передаются от поколения к поколению как часть культурной матрицы. Примечательно, что даже пользователи «домашних» жестов, не обладающие истинно конвенциональным языком, способны рассказывать простые нарративы с помощью иконических жестов (Goldin-Meadow 2003b), как и дети, осваивающие NSL (Senghas, Kita, Ozyurek 2004). С точки зрения лингвистики, нарративы, содержащие сложные истории, вызывают массу проблем с передачей временной последовательности событий и обозначением их участников. Эти проблемы разрешаются с помощью различных синтаксических средств в рамках того, что мы могли бы назвать «искусным синтаксисом». Несомненно, что такие средства, созданные, согласно нашей гипотезе, для решения проблем, порожденных нарративами и другими сложными формами дискурса, кажутся нам внешне беспорядочными в грамматике современных языков. Повлияло это и на грамматические правила, которые люди используют для построения простых фраз. Языковое выражение последовательности событий, которая передается в отдельных высказываниях или даже в репликах диалога, может быть сокращено и грамматически структурировано. Образуется целостная конструкция с более или менее единым интонационным контуром, в которой находится место для большого количества событий. Такие вещи возможны, и они нередко случаются как в звучащих, так и в жестовых языках. Мы хотим доказать, что это было характеристикой Позднего человека разумного (Later Sapiens).

6.3.1. Дискурс и нарратив