Истоки неприятностей

Незнакомец был высокий, очень высокий. И достаточно сильный, чтоб удерживать одной рукой в воздухе почти сто фунтов живого веса. Так, а вторая рука у него где? Допустим, она левая… допустим, опущена вниз… допустим, в ней нет оружия…

Допущений было слишком много, но Силь не был бы собой, если бы не рискнул попробовать. В конце концов, если бы его хотели убить — сделали бы это пока он валялся без сознания. А если нужен живым, то шансы есть!

Значит, рывком подтянуть ноги, оттолкнуться от столика, свалиться на противника, вжимая того в стену, заблокировать его свободную руку, двинуть локтѐм под рѐбра, а потом…

Потом не случилось. Удар вышел слишком слабый и вскользь, незнакомец охнул, сложился пополам, но хватку не ослабил. Наоборот, дѐрнул за волосы так, что голова Силя запрокинулась назад и в глазах потемнело. А когда зрение вернулось, перед разведчиком возникло лицо, ещѐ более знакомое, чем голос.

И всѐ бы ничего, только вот обладатель этого лица был мѐртв уже лет двадцать, поэтому в первый момент Силь подумал, что бредит. Во время приступов и не такое бывало. Хотя настолько реалистичных галлюцинаций пока не случалось

— Помнишь меня, мелкий паршивец? — спросила галлюцинация и сама же удовлетворѐнно заключила: — Помнишь!

Нет, на бред всѐ-таки не похоже.

— Рауд, тебя что, выкинули с того света за плохое поведение?

Рауд (как же его звали? Грегор? Герман?) хмыкнул правой половиной лица. Левая, покрытая ожогами, практически не шевелилась. Зрелище было мерзкое, но в данной ситуации — скорее приятное. Даже если этот гад каким-то образом уцелел во время взрыва и пожара, судьба явно не была к нему благосклонна, и это радовало.

Гость из прошлого наконец-то отпустил несчастные волосы, и Силь кулем повалился на пол. О том, чтобы сопротивляться или хотя бы стоять, речи уже не было, остатки сил ушли на неудавшуюся атаку, и противник это прекрасно видел.

— Жить хочешь? — осклабился он, нависая над разведчиком.

— Нет, — честно ответил тот. — Так что если собираешься меня добить, то сделай уже это доброе дело и проваливай.

Это явно был не тот ответ, на который рассчитывал Рауд, поэтому в диалоге вышла некоторая заминка.

— А что ж ты тогда до сих пор не сдох, падла? — всерьѐз удивился обожжѐнный.

— Друзья запретили.

Это тоже была правда, причѐм такая правда, которую Силь никому не рассказывал.

С другой стороны, ничего особенного в ней не было, просто никто не спрашивал. А сейчас как за язык кто дѐрнул. И где-то внутри шевельнулась затаѐнная надежда — а вдруг и правда добьѐт? И всѐ наконец-то закончится. Никакой боли, никаких проблем…

Но делать подобный подарок Рауд, похоже, не собирался. Вместо этого он вытащил из кармана пустой шприц, склонился над Силем, рванул рукав его рубашки, пережал вену и довольно ловко набрал кровь.

— Всѐ, блондинка, операция закончена! Извини, но придѐтся тебе ещѐ пожить. Не волнуйся, ненадолго, скоро отмучаешься. — Рауд убрал добычу и задумался. — Хотя, знаешь, есть деловое предложение. Умрѐшь быстро и безболезненно, если притащишь ко мне своего полосатого друга. Как тебе такой вариант?

— Отлично! С радостью приведу и его, и отряд поддержки в придачу.

— Нет, только его. Без оружия, без камня, а хорошо бы и вообще без сознания. Уверен, ты можешь такое устроить.

— Тронешь его — и я тебя убью, — спокойно предупредил Силь.

— Ну как знаешь. Моѐ дело — предложить. Не скучай, скоро увидимся.

Захлопнувшаяся за Раудом дверь каюты будто сломала последнюю преграду на пути приступа. Силь скорчился на полу, задыхаясь от боли и пытаясь не заорать в голос. Но если сюда до сих пор никто не вломился на звуки драки, то и на вопли, наверное, не среагируют. А если и среагируют, то вряд ли сходу сообразят, чем помочь.

Хотя помощь бы не помешала.

В кармане бились друг о друга склянки с лекарствами, но вытащить их никак не получалось, руки дрожали и плохо слушались. С трудом удалось ухватить одну из баночек, но она почти сразу выскользнула из ослабевших пальцев и укатилась в другой угол. Да и толку-то с неѐ? Перед глазами всѐ плыло, и Силь не мог даже разобрать, что именно достал. Какие уж тут могут быть уколы?

Кричать уже не хотелось, да и не получилось бы, дыхания хватило разве что на всхлип. Сознание стремительно затягивало темнотой, в которой билась одна-единственная мысль: Может, сегодня всѐ и закончится?

И ещѐ что-то неосознанное о том, что если он действительно умрѐт, то друзья огорчатся. Наверняка огорчатся. И Ирма с Ледой тоже.

* * *

Все грязные дела обычно творятся под покровом ночи. Традиция такая. Из-за этого совершенно рядовая встреча, назначенная на тѐмное время суток,

приобретает недобрый ореол. Особенно если ты на эту встречу везѐшь кучу взрывчатки. Алекс ещѐ раз проверил, хорошо ли упакован товар, подхватил ящик и направился