Истоки неприятностей

Какое-то время из гостиной не доносилось ни звука, потом раздалось тихое шуршание бумаги — будто мужчины, догадавшись о шпионке, решили не разговаривать, а переписываться. Нина уже почти смирилась с тем, что подробности узнать не получится, когда Раку вдруг произнѐс:

Читай вслух.

Тебе адресовано — ты и читай, — отмахнулся Лисар.

Алекс, пожалуйста, прочитай вслух. — Голос Ракуна звучал очень тихо и непривычно грустно, у Нины аж сердце от тоски сжалось.

Лисар тоже почувствовал, что лучше не спорить и послушно начал:

Господин Эллерт, ваш друг находится у меня в гостях и, поверьте, не слишком этому рад. Если хотите увидеть его живым, приходите в полдень на Канареечный мост. Крайне не рекомендую брать с собой оружие, арфактумы и коллег по работе. Обратитесь

— милитию или любую другую организацию — ваш друг умрѐт. Приведѐте хвост — ваш друг умрѐт. Опоздаете — ваш друг умрѐт. С нетерпением жду встречи. Всѐ, подписи нет, но почерк вроде мужской. Хотя кто там разберѐт…

И никаких улик?

Вообще ничего, ни следа, ни царапинки.

— разговоре наступила пауза, только негромко поскрипывали пружины дивана. Из-под двери потянулась струйка сигарного дыма. От запаха Нина едва не раскашлялась, но сдержалась и упрямо продолжила слушать, боясь пропустить что-нибудь важное.

И дождалась-таки продолжения:

— Что будем делать? — спросил Лисар, и даже по голосу было понятно, что ответ он уже знает, но хочет услышать открытым текстом. Нина тоже догадывалась, что скажет Ракун. Он просто не мог среагировать на ультиматум по-другому:

— Ты — ничего. А я дождусь полудня и пойду на встречу. — Да ты на ногах не стоишь!

— До моста как-нибудь доберусь, тут недалеко. — А обратно?

— Алекс, ты как ребѐнок, — вздохнул магос. — Не будет никакого обратно. С таких встреч живыми не уходят.

— И после такого я должен тебя отпустить?

— А у тебя другого выбора нет. Что бы ни задумал наш неведомый злодей, ему нужен именно я. Значит, надо идти. Скажи лучше, Силь до полудня без лекарств дотянет?

— ответ раздался только тихий скрип кресла. Видимо, Лисар пожал плечами.

Нина почувствовала, как к глазам подступают слѐзы. Хотелось ворваться в гостиную, вцепиться в Ракуна обеими руками и никуда не пускать. Связать, если понадобиться. Приковать к дивану!

Но не она ли совсем недавно говорила, что таких, как он, на цепь сажать бесполезно? Всѐ равно сделает то, что посчитает нужным, так пусть о деле и думает, не отвлекаясь на чужие истерики. Придурок!

— Женщина, хватит там страдать! Я тебя за чаем послал, — донеслось из-за двери.

— Где хочу, там и страдаю, — крикнула в ответ Нина, чувствуя себя донельзя глупо. Действительно, если она может предугадать реакцию Ракуна, то и он наверняка в

состоянии сделать то же самое. Особенно если однажды уже ловил еѐ на привычке подслушивать под дверями важные разговоры.

о Я знаю, что ты всѐ ещѐ там, — подтвердил магос. — И всѐ ещѐ жду свой чай.

о Чтоб ты им подавился, — беззлобно вздохнула Нина и всѐ-таки направилась на

кухню.

Каблуки звонко цокали по паркету.

Вот что она не учла! Звук шагов! Надо было демонстративно отойти подальше, а потом вернуться обратно босиком. Но сейчас-то уж бесполезно, наверное.

о Вот так-то лучше! — довольно улыбнулся магос, прислушиваясь к затихающему перестуку.

о Ты с самого начала знал, что она там стоит? Зачем тогда было выгонять? — удивился Лисар.

о Чтоб ты не нервничал… Да и не знал я. Просто предположил. — Ракун ещѐ немного повалялся на диване, изучая потолок, а затем собрался с духом и всѐ-таки сел нормально. — Алекс, слушай… Я понимаю, что тебе сейчас немного не до того, но я должен кое-что рассказать, пока эта выхухоль не вернулась. У меня, кажется, небольшая проблема…

Глава 11, в которой Долан удивляется всѐ больше и больше

Если где-то человек попал в беду,

Мы поможем — мы всѐ время на посту.

Долану не спалось.

Диван в кабинете казался то жѐстким, то чересчур мягким, зудел над ухом комар, издевательски громко билась в окно ветка, из-под двери пробивалась полоска слишком яркого света… Каждый посторонний звук, каждое ощущение или мысль выдѐргивали из дремоты и мешали погрузиться в неѐ вновь.

Мнительностью и паранойей Долан никогда не страдал, но сейчас в голове роились смутные подозрения, опасения, дурацкие предположения и страх. Мерзкий липкий страх, заставляющий сердце бешено колотиться безо всякого ритма. Стоило бывшему милиту закрыть глаза, и сразу начинало казаться, что он упустил из виду нечто важное, что-то не сделал или не успел сделать.

Для страха не было причин. По крайней мере, объективных причин. Долан сделал всѐ, что мог в данной ситуации, в соответствии с уставом и здравым смыслом… Он же не Ракун, чтоб безалаберно игнорировать и то, и другое.

Сердце снова бухнуло непривычно громко, а потом пропустило удар.

Вот оно! Здравый смысл и Эллерт — любой из Эллертов — вещи несовместимые. Глупо было надеяться, что Алина окажется исключением. Скорей уж полезет в самую гущу событий, наплевав на всякую осторожность.