Истоки первой мировой войны

Великие державы все были заняты наращиванием и совершенствованием вооружений и флота, и конкретно в случае с Англией и Германией действие одной стороны провоцировало ответ другой стороны. Оружие порождает оружие, начав вооружаться, нелегко остановиться, а это влечет за собой глубокие социальные и экономические последствия. Германия ввела налог на доходы в 1913 г. для покрытия расходов па флот и увеличение армии. Во Франции введение налога на доходы было основной причиной политических разногласий перед войной. В Британии либеральное правительство рисковало вызвать крупный политический и конституционный кризис, увеличивая в 1909 г. поступления в бюджет путем повышения платы за похоронные услуги и платы за землю, стараясь финансировать сразу расходы на флот и программу повышения благосостояния, что привело к острому противодействию консервативной оппозиции.

Влияние стратегического планирования зависело от роли армии в обществе и от положения, занимаемого генеральным штабом в процессе принятия решений. В разных государствах степень этого влияния была неодинаковой. Все генеральные штабы, военные министерства и адмиралтейства существовали для того, чтобы планировать действия в международных кризисах, но не всегда последнее слово было за ними и не во всех случаях их планы содержали безотлагательные наступательные действия. В Австро-Венгрии и Конрад и большинство его гражданских коллег были уверены в важности наступления на Сербию, а в Германии планы Шлифена, а затем Мольтке предполагали немедленное вторжение в Бельгию.

Все правительства предвидели возможность войны, поэтому они держали генеральные штабы и тратили громадные деньги на вооружение. Австрийцы были уверены к 1914 г., что они должны захватить Сербию, чего бы это ни стоило. Германцы понимали, что время не на их стороне, и война, о которой их лидеры говорили, неизбежна, поэтому начинать ее лучше раньше, чем позже.

Конрад говорил о необходимости превентивной войны несколько лет назад (и за это был временно выведен из кабинета в 1911–1912 гг.), и кампания против Сербии готовилась с 1908 г., несмотря на опасность соединения ее с кампанией против России. Успехи сербов в Балканских войнах придали Конраду уверенность в необходимости действовать. Он был готов использовать любой шанс для нападения на Сербию, и убийство Франца Фердинанда предоставило его. Некоторые историки считают, что Германия решила начать войну еще в декабре 1912 г.[156] Об этом действительно говорилось на встрече между кайзером, военным и морским руководством, на которой не было ни имперского канцлера, ни военного министра. Мольтке стремился начать войну как можно быстрее, хотя Тирпиц требовал по крайней мере года полтора. Сведения об этой встрече убедительно доказывают, что германские руководители ожидали войну в ближайшее время и были совершенно готовы рисковать при удобном случае.

Отношение других заинтересованных держав было более сложным. Они готовились к войне, и во многих случаях ожидали ее. Британцы надеялись, что она не наступит, и по возможности пытались предотвратить ее. Французы, и в особенности Пуанкаре, верили, что война на стороне России позволит вернуть потерянные провинции, но они не были готовы начать ее. Армия планировала свою стратегию, основываясь на решительном наступлении. Но они не собирались приводить в исполнение свои планы, пока Германия первая не начнет. Стратегическая инициатива оставалась за Германией.

Положение России было более сложным. Восстановление после поражения от Японии шло удивительно быстро. Британия и Германия полагали, что Россия будет способна вести большую войну к 1916–1917 гг. Некоторые российские лидеры говорили, будто они были готовы вступить в войну из-за германской военной миссии, посланной в Константинополь, еще в 1913 г. К 1914 г. российские министры были уверены, что Россия, обладая большой армией и флотом, сможет успешно противостоять Германии и Австро-Венгрии. Германцы, со своей стороны, понимали, что им лучше начать войну с Россией как можно раньше, пока Россия не станет еще сильнее. В любом случае русские были склонны начать войну в 1914 г. Они верили, что должны ответить на призыв сербов о помощи. Они считали, что могли рисковать, вступая в войну, хотя все еще надеялись, что твердая дипломатическая позиция и в конце концов мобилизация предотвратят нападение Австро-Венгрии на Сербию.