Истоки первой мировой войны

Очень трудно в годы перед войной найти какие-либо связи между внутренними проблемами Британии и внешнеполитическими решениями. Разделение в правительстве по вопросам внешней политики не всегда переходило в расхождение по другим вопросам. Эдвард Грей, к примеру, относился к радикалам в правительстве, так как был сторонником линии на выполнение обязательств перед Францией и противостояние с Германией, но поддерживал движение женщин-суффражисток. Отечественные издания вынуждены были переключить внимание с международных отношений, так что ведение внешней политики осуществлялось министерством иностранных дел и профессиональными дипломатами, и большая часть критики в адрес их политики исходила от небольшой группы радикалов, которых А. Дж. П. Тэйлор называл «нарушителями спокойствия»[160]. Внутри правительства оппозиция настаивала на продолжении наращивания флота, главной проблемой правительства было сокращение вооружений и налаживание отношений с Германией.

Во время марокканского кризиса 1911 г. либеральная партия испытывала озабоченность тем, что ее руководство принимало обязательства, о которых общественность ничего не знала. В либеральной партии были недовольны политикой Грея. Лорд Сандерсон, подсекретарь министерства иностранных дел в отставке, заметил в январе 1912 г.: «Большей частью это явилось результатом восторженной филантропии, которая назойливо вмешивается в чужие дела. Но частично все-таки происходит от недостатка информации»[161]. Ллойд Джордж позднее сокрушался о том, что Грей не информировал кабинет о ситуации в Европе, но известно, что временами Ллойд Джордж не обращал внимания на иностранные дела, когда шло их обсуждение, по крайней мере до кризиса в Агадире. И Грей иногда предпочитал обсуждать политические вопросы в узком кругу. В результате однажды в ноябре 1911 г. он оказался в ситуации, когда ему пришлось уверять парламент в том, что он не пытался ввергнуть Англию в войну без ведома своих коллег и своей партии: «Ни одно правительство Британии не могло бы вступить в войну, не имея поддержки общественности, а такие обязательства, как эти, которые приводят парламент к решению подобного вопроса, содержатся в договорах и соглашениях, заключенных раньше. Сами же мы не приняли ни единого секретного параграфа со дня прихода в кабинет»[162].

Перед началом войны самая тяжелая внутренняя проблема, с которой столкнулось британское правительство, был Ольстер, и эта проблема имела прямое отношение к британской оборонительной политике. Сопротивление политике правительства о предоставлении автономии Ирландии росло при активной поддержке консервативной оппозиции в парламенте, так как наверняка вело к гражданской войне между протестантскими ольстерскими юнионистами, которые были против правительства романо-католического большинства в Дублине, и сторонниками автономии. Генерал. Генри Вильсон заметил 31 декабря 1913 г.: «Ольстер быстро становится единственным руководящим и немедленным фактором национальной жизни»[163]. «Мы находимся на неизмеримом, невообразимом расстоянии от настоящего конца света, который остановит противостояние между Ольстером и националистами, — писал Асквит 24 июля. — К счастью, кажется, мы только наблюдатели. Хотя от такого зрелища кровь стынет в жилах, не так ли?»[164]. А два года спустя он писал: «За последние сорок лет сейчас самая опасная обстановка. Она может случайно отбросить на второй план зловещую гражданскую войну в Ольстере»[165]. Это совсем не говорит о том, что действия правительства в июле 1914 г. были направлены на то, чтобы использовать международный кризис и отвлечь внимание от конфликта в Ирландии.

Кризис в Ольстере напоминал правительству Британии, насколько уязвимо станет положение Ирландии в случае войны и какое напряжение среди субъектов Соединенного Королевства вызовет проблема автономии Ирландии. Офицеры гарнизона в Гураге, военной базе под Дублином, в начале 1914 г. ясно выразили свою позицию, угрожая, что они скорее откажутся от своих, обязанностей, чем позволят силой решить проблему протестантского большинства в Северной Ирландии. Правительство понимало, поскольку дело касалось Южной Ирландии, что присвоения пятилетней давности больше не признаются. К середине 1914 г. ситуация стала еще острее. В 1909 г. главное командование в Ирландии сообщало: «Теперь настало время, когда ирландским солдатам можно доверить оборону Ирландии»[166]. Но в 1914 г. 24 000 ирландских резервистов были направлены на службу за границу, а в это время подразделения из Англии прибывали в Ирландию. В результате существенную часть экспедиционных войск составляли ирландцы, и их поведение опровергало все страхи, которые могли возникнуть по этому поводу[167].