Истоки первой мировой войны

В самом начале двадцатого века рост влияния независимых национальных государств, соседних с Австро-Венгрией, дал новый толчок национальным движениям внутри монархии. Южные славяне — сербы, хорваты, словенцы — обращались к Сербии за поддержкой, забыв свои религиозные и культурные различия из-за обид, наносимых Габсбургским государством. Суть этих настроений выявилась в 1916 г. на судебном разбирательстве о дезертирстве хорватского сержанта: «Хорваты всегда были лояльны к императору, но он их не любил и предал их мадьярам, так что они были вынуждены повернуться к сербам, которые по крайней мере разговаривают на их языке»[159]. Румынское и итальянское правительства были вынуждены решать, что для них важнее, спасать своих соотечественников в Трансильвании и Южном Тироле или выполнять союзнические обязательства по отношению к Германии и Австро-Венгрии. Среди национальных проблем, с которыми пришлось столкнуться Габсбургскому государству, был вопрос южных славян, который получил наиболее серьезный международный отклик. Отношения между чехами и немцами в Богемии и Моравии были более трудными, но еще не получили международного значения, и переговоры о некотором компромиссе на местном уровне безуспешно тянулись весь 1914 г. Хотя некоторые словацкие и чешские национальные лидеры обращались к России и даже имели тайные связи с российским правительством, большинство не искало поддержки извне, и Россия еще не была готова оказать им открытую поддержку.

Вопрос о положении южных славян был трудным. Хотя существовали планы, в которых участвовал и сам Франц Фердинанд, официального предоставления некоторой формы автономии хорватам, любое изменение такого рода встречалось в штыки мадьярами, так что к 1914 г. было сделано очень мало для того, чтобы смягчить недовольство хорватов, и соответственно они усилили свои контакты с другими южными славянами. В 1905 г. несколько хорватских и сербских политиков в монархии составили общую программу, но это мало что давало. Аннексия Боснии в 1908 г. усилила недовольство сербов внутри и за пределами Австро-Венгрии, так что с ростом национального самосознания внутри Сербии и движения за объединение южных славян Сербия стала казаться австрийскому правительству угрозой существованию Габсбургского государства. А так как конфликт между Австрией и Сербией мог вовлечь Россию, озабоченную своей традиционной ролью защитника балканских славян, то провал Австро-Венгрии в решении ее внутренних национальных проблем начинал беспокоить и другие государства. Австро-венгерское правительство полагало, что осуществление некоторого контроля над Сербией было необходимо для государства. После использования экономического давления в 1906–1910 гг. оно применило более прямые меры, и решение начать войну в 1914 г. было результатом ошибочного представления, что твердые меры против Сербии могли решить проблему славянских народов империи и что внутренние проблемы империи могли быть сняты только активной и агрессивной внешней политикой. При всех сложностях в австро-венгерском государстве, отношение между его внутренними проблемами и внешней политикой сравнительно ясно, хотя можно удивляться тому, как ложные концепции и иллюзии привели Конрада, Бертольда и их коллег к мысли о том, что нападение на Сербию ликвидирует трудности Габсбургской монархии. В Британии и Франции положение было более сложным.

Либеральное правительство было у власти в Англии, и многие сторонники его придерживались традиции Ричарда Кобдена, Джона Брайта и до некоторой степени самого Гладстона, полагая, что равновесие сил — опасная концепция, что расходы на вооружение расточительны и вредны, и что политика Британии должна работать на свободную торговлю и не зависеть от затруднений, испытываемых другими государствами. Несмотря на то, что начали появляться другие взгляды ^— эта либеральная точка зрения преобладала до 1914 г. В правительстве проходили острейшие дебаты о том, что важнее — расходы на социальное благосостояние или на строительство флота. В кризисные дни июля 1914 г. до последней минуты не было ясно, согласится ли правительство с решением вступить в войну на стороне Франции и России.

Британское правительство в предыдущие годы столкнулось с тяжелым внутриполитическим кризисом. Палата лордов отказалась принять бюджет. Участились дебаты на промышленных предприятиях, возросла воинственность профсоюзов. Радикальное крыло движения женщин за избирательные права прибавило проблем управлению юстиции. Рассмотрение закона об официальном предоставлении автономии Ирландии привело в тупик решение проблемы о будущем Ольстера. К 1914 г. конституционный кризис в палате лордов был преодолен, но другие проблемы остались нерешенными. С началом войны некоторые из них были отложены на время, а когда окончилась война, их суть изменилась.