Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв.

По сути дела, в «Слове…» сформулированы, так сказать, «вечные принципы», которые должны лежать в основе всякого государства. Следовательно, сам путь спасения лежит в реализации на практике этих принципов, в устроении самой Руси на этих «вечных основах». Таким образом, «Слово…» не просто представляет собой «плач» по утерянному или «торжественный гимн в честь родины», но и является своеобразной политической программой возрождения Руси, формулирует важнейшие задачи, которые должно поставить перед собой Русское государство в новой, трагической исторической реальности. И видимо, совсем не случайно было то, что оба рукописных списка «Слова…», найденные позднейшими исследователями, представляли собой некое предисловие к «Житию Александра Невского». Ведь именно великий князь Александр Невский воспринимался в древнерусском сознании как своего рода идеальный правитель, спаситель Руси, образ которого должен был служить в качестве примера всем иным русским князьям. В данном случае «Слово о погибели Русской земли» как духовно-политический манифест, как политическая программа действий представляло читателям образ того Русского государства, которое должны возродить русские князья, в свою очередь, уподобляясь князю Александру Невскому.

Святитель Серапион Владимирский

Уже вскоре после монгольского нашествия у русского человека возникает потребность в осмыслении причин падения Руси. Одним из первых на эту тему стал говорить монах Киево-Печерского монастыря, а затем епископ Владимирский, Суздальский и Нижегородский Серапион (ум. в 1275 г.). Сегодня известно пять «Слов», что скорее всего составляет лишь малую часть его творческого наследия.

Митрополит Киевский Кирилл привозит во Владимир архимандрита Серапиона и возводит его в епископский чин.

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

В основе религиозно-философской концепции Серапиона Владимирского лежит идея величия человека, созданного Господом: «Господь сотворил нас великими…» И это величие проявляется в заповеди любви, заложенной в сердца людей Самим Господом как самой главной: «Владыки нашего самая важная заповедь — любите друг друга, милость имейте ко всякому человеку, любите ближнего своего как самого себя». И только любовью можно устроить нормальную человеческую жизнь: «Всегда пребывая в любви, спокойно мы заживем!»[46]

Если же люди смогут соблюсти Божии заповеди, то Господь дарует им и радостную жизнь на земле, и вечное спасение, и жизнь в Царствии Небесном после смерти, ради которого, собственно говоря, и были созданы люди: «И милость Господня на нас изольется, и все мы в радости поживем на нашей земле, по уходе от мира сего придем радостно, как дети к Отцу, к Богу своему и наследуем Царство Небесное, ради которого Господом созданы были».

Кончина епископа Серапиона Владимирского и Суздальского.

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

Однако люди не способны пребывать в Господней благодати и соблюдать Его заповедания. Не справляющиеся со многими искушениями люди впадают в грехи. Именно в нравственном оскудении русского народа, в забвении им христианских заповедей Серапион Владимирский видит главную причину нового, рабского, униженного положения Руси, завоеванной татарами. «Кто же нас до сего довел? — задает он риторический вопрос и дает ответ: — Наше безверие и наши грехи, наше непослушание, нераскаянность наша!» И Серапион с горечью и болью перечисляет грехи русского народа: ложь, клевета, грабежи, воровство, разбои, сквернословие, прелюбодейство, зависть, злоба, ненависть, жадность… Серапион Владимирский не останавливается на перечислении лишь этих нравственных греховных качеств. К грехам он относит и скверные и немилостивые суды, и неправедные лихоимства, безжалостное ростовщичество, т. е. социальные явления. Столь же греховным считает Серапион и возрождение языческих обычаев — колдовства, гаданий. А совсем тяжкое впечатление на него производит возрождение человеческих жертвоприношений: «Но вы еще языческих обычаев держитесь: в колдовство верите, и в огне сжигаете невинных людей, и тем насылаете на всю общину и город убийство».