Истоки скандинавских мифов

Второй вывод — объекты поклонения могли взаимозаменяться. При этом ритуал или функционал божества оставался таким же. Пожалуй, самый очевидный пример — замена языческих божеств на христианских святых. 25 декабря был праздником для всего эллинистического мира, когда почиталось рождение непобедимого и светлого бога Солнца. Думаю, читатели и так догадались, почему в этот день теперь празднуют Рождество. Еще один очень явный пример можно проследить в эпоху христианизации Руси.

На Руси существовал Перунов день, который в свою очередь трансформировался в празднование дня Ильи Пророка. Их сходство очевидно: они карающие повелители грома и огня, могли запечатывать и распечатывать небеса. Перун ездил на огненной колеснице, а Илья был забран на небеса в божественной колеснице.

В общем, суть то одна. Ритуал может быть единым, и даже спустя тысячелетия некоторые ритуалы остаются жить среди нас, людей двадцать первого века, пусть их большинство возведено в качество примет.

Так что можно сделать какой-то вывод, который будет касаться Нерты, но об этом позже. Давайте поговорим о Ньерде — божестве, чья связь с Нертой не очевидна до сих пор. Есть несколько версий о происхождении этого бога, олицетворявшего ветер и морскую стихию. Он являлся отцом для Фрейра и Фрейи.

Дело в том, что Ньерд не фигурирует ни в одном из античных источников. Ни один из римских историков ничего не писал об Ньерде, хотя есть свидетельства о Тюре, Торе, Одине и той же Нерту. Ньерд появляется только в эпоху Инглингов, и есть свидетельства о его бытии в эпоху викингов. Таким образом, часть мифологов считают его новоиспеченным богом, который появился относительно недавно.

И эти исследователи выдвигают гипотезу об изначальном гермафродитизме Нерту — поклонение этому божеству являлось поклонением двум началам — женскому и мужскому. Но я считаю, что это в корне не верно — Нерту было индоевропейским божеством, без какого-либо признака двуполости, и вероятнее всего являлась не только источником женского начала, но и ритуалы ее поклонения являлись прерогативой женского пола.

Об этом свидетельствует то, что культы совершались исключительно женщинами: «Германцы считают, что в женщинах есть нечто священное и что им присущ пророческий дар, и они не оставляют без внимания подаваемые ими советы и не пренебрегают их прорицаниями» [Germ. 8 — Тацит 1993, 1, 357]

«Цезарь стал спрашивать пленных, почему Ариовист уклоняется от решительного сражения; они объяснили это тем, что, по существующему у германцев обычаю, их замужние женщины объясняют на основании метания жребия и предсказаний, выгодно ли дать сражение или нет; и вот теперь они говорят, что германцам не суждено победить, если они дадут решительное сражение до новолуния» [De bello gall. I, 50 — Цезарь 1998, 44]

«Но еще более ослабило мужество германцев предсказание священных жен, которые, наблюдая водовороты в реках и прислушиваясь к шуму потоков, возвестили, что нельзя начинать сражение раньше новолуния» [Плутарх 1991, 100]).

Эти три свидетельства вполне достаточны, чтобы утверждать, какой силой и каким влиянием пользовались германские матроны. Такое обычно характерно именно для воинственных языческих племен, где большую часть времени мужчина занимается либо охотой, либо войной.

Однако стоит уточнить, что патриархальное воззрение южных европейских народностей не шло в никакое сравнение с племенными демократическими союзами германских племен. Женщины не только имели право брать в руки меч, копье и щит, но и воевали наравне со своими мужьями.