Истопник

– Его убил начальник охраны тоннеля Кондауров, – как-то очень буднично сообщает Сталина. – Квадратов влюбился в его дочку Нину. Она работала в библиотеке. Кондауров прознал об их отношениях. Кто-то из шестерок донес. Он просто пристрелил главного инженера.

– А дочка?

– А дочка потом отравилась. Она похоронена здесь же. Лежит рядом с ним.

Костя хочет спросить: а почему нет ее имени на обелиске?

Но не спрашивает.

Значит, так надо.

Почему-то так надо.

Неясная тревога, поселившаяся в его сердце на Дуссе-Алиньском перроне, возвращается.

В аккуратный домик, ладно оштукатуренный, с крепким крыльцом, они постарались пробраться незаметно, по одному. Так решила Сталина:

– Сосед у меня, Петрович, начальник охраны тоннеля. Такой зоркий. Спасу нет. Ну тот самый – Кондауров…

Костя потрясен.

– Его что – не арестовали?!

– А прямых доказательств и свидетелей не было. Весь лагерь знал, что Кондауров застрелил Квадратова, а давать показания боялись.

Костя вдруг понял: что-то большое и страшное надвигается на него.

На его жизнь и на его судьбу.

Как просто все было на войне. Передний край. Полуразрушенное здание, в комнатах которого затаились фашисты. Нужно часами смотреть в оптический прицел, выслеживая фуражку офицера с высокой тульей.

Вот она мелькнула. Задержи дыхание и плавно нажми на курок.

Еще одна зарубка на прикладе снайперской винтовки СВТ-40.

– Тебе надо с дороги помыться. Как войдешь в сенцы, справа на стене выключатель. Не удивляйся! У нас есть свое электричество. Фонтаны успел заметить?! Вода из горного ручья разгоняет турбину. У меня, знаешь, какие инженерши работают?! Кулибины! Да тазиком там не греми, он висит на стенке. Баню тебе топить не буду. Санька-сан приготовит нам баню по-японски.

– Кто будет таков? Санька-сан.

– Сейчас увидишь. Японский военнопленный. Они работают у нас на стройке. Вообще-то он Саньяма-сан, но мы уж так привыкли – Санька да Санька. Помогает мне по хозяйству. А вообще он самурай.

Ничего себе! Костя удивлен. Какие-то самураи на Дуссе-Алиньском перевале?!

Предчувствуя вопрос, Сталина поясняет:

– В прошлом году, сразу после победы над Японией, понагнали военнопленных. Этап шел за этапом. Слышала в управлении, что всего к нам на стройку-500 направили пятьдесят тысяч японцев. И пятьдесят на западный участок.

В дом скользнули друг за другом. Уже совсем смеркалось. Костя пробрался тихо. Не грохотнул алюминиевым тазиком на входе. Таежник, он привык свои шаги скрадывать. Да и на задания ходил, в диверсионных группах. Сталина уже стояла в комнате, распоясав гимнастерку и распустив волосы. Костя, не раздумывая, бросился опять целовать ее. Она отстранилась, показав в угол. В углу стоял маленький человечек, японец, в белой нательной рубахе и в таких же штанах. Метр с кепкой. В половину Костиного роста.

Прижал ладони к груди, послушно, как болванчик, кланялся.

Костя засмеялся и тоже поклонился. Передразнил японца.

Сталина представила:

– Константин Ярков, советский офицер. Возвращается с фронта. Саньяма-сан, японский офицер. Самурай. Временно в плену.

Санька по-русски говорил смешно:

– Оттинна рад. Проходите, пазарста. Сейчас будем зрать римонник.

Сталина перевела:

– Он предлагает попить чаю с лимонником.

Косте японец не понравился. Ведет себя тут как хозяин. Костя нахмурился и со значением посмотрел на Сталину. Сталина улыбнулась. Вот уже и приревновал. И восстановила статус-кво:

– Я попрошу вас, Саньяма-сан, приготовьте бочку Константину. Он с дороги.

Санька снова поклонился и начал быстро действовать. Разжег печь, поставил на плиту два бака с водой, из коридора прикатил деревянную бочку. Сделанную из клепок какого-то коричнево-рыжего дерева.

– Это не ёрка, – словоохотливо пояснил Косте японец, – кедр. По-японски сэйё-суги… Римонник зрать будете? Без риса!

Сталина поправила:

– Саньяма-сан, сколько раз я вам говорила – не жрать лимонник, а пить чай с лимонником. «Без риса» – он добавляет всегда, если речь идет о еде. Риса им не хватает… – пояснила она Косте.

Японец ощерился в улыбке, обнажив крупные зубы:

– Васька – Ритёха мне говорир: «Санька, позри римонник! Отинно всем музтина помогает!»

Довольный своей шуткой, Саньяма-сан глупо хихикнул. Сталина густо покраснела. Костя наконец-то понял. Допетрил. Проницательный японец уловил все с первого взгляда. Он готовил своей хозяйке и ее гостю тоже ночь любви. И заботился о мужской силе Яркова.

Пока закипала вода в баках, пока Сталина хлопотала на кухне, Костя достал из своего вещмешка янтарные бусы. Девушка на родине его не ждала. Ее просто не было. Матери и сестре он вез другие подарки. Отрезы на платья и пальто, платки, тонкие чулки и губную помаду. А янтарные бусы ему попались на рынке в районном городишке, у моря. Он обменял их на банку тушенки и пару пачек махорки.

Не зная сам – для чего. Просто очень красивые бусы – золотистые.

А вот и пригодились.