Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1]

Вот еще одна зарисовка с натуры, сделанная в Минской губернии поручиком И.Т. Радожицким. Команда его фуражиров столкнулась с нежеланием помещика отдавать свое добро. «Я... приказал выдать мне сена, сколько надобно, под квитанцию; в противном случае, сказал,

Глава 1. Отечественная война 1812 года и специальные действия

буду брать сам вооруженною рукою, и ежели встречу сопротивление дворовых людей его, то велю привезти пушку и стану действовать, как против бунтовщиков». Разумеется, что против столь весомого аргумента возразить было нечего...

Вообще-то в Русской армии существовали расходные и подвижные провиантские магазины, но они не поспевали за войсками, и тогда хлеб и фураж забирались под квитанции. Эти квитанции правительство обязалось впоследствии оплатить или зачесть в счет податей. [...] ...На деле [...] и спустя 40 лет после войны деньги не были возвращены крестьянам»⁶⁰.

Так, например, в результате строительства Тарутинского лагеря село Тарутино практически перестало существовать. Дома его жителей пошли на сооружение лагерных построек и домов для офицерского состава.

Известно немало случаев, когда крестьяне, спасая свое добро от грабежа, убивали не только французов, но и русских.

Была ли народная война партизанской?

А как же народные партизанские отряды, о которых «так долго говорили большевики»? «Те, кого советские авторы объявили партизанами, в источниках именовались иначе: «Вооруженные обитатели, вооруженные крестьяне, кордоны пограничные, ополчение, внутреннее охранное войско». Д. Давыдов чётко различал «партизан и поселян», называя последних «поголовным ополчением», «общим и добровольным ополчением поселян»; он писал о «народной войне, возбуждаемой и поддерживаемой партизанами». Р. Вильсон, сообщая о высылке из армии партизанских партий, добавил: «Теперь также набираются многочисленные крестьянские ополчения, коим роздано достаточное число оружия».

В листовках русского штаба партизанские отряды чётко отличались от «крестьян из прилежащих к театру войны деревень», каковые «устраивают между собою ополчения». Одним словом, участники войны не называли крестьянские отряды «партизанскими»⁶¹.

Истории о многочисленных победах крестьянских партизанских отрядов над регулярными частями Великой армии также не более чем вымысел. Если бы это было действительно так, то возникает справедливый вопрос о необходимости регулярной армии. К чему ее содержать и столько учить? Достаточно набрать крестьян со старостой во главе, и готово дело — любому супостату в скорости конец настанет. Слава Богу, это никому в голову не приходило. «Анекдотично звучит заявление Троицкого, будто «крестьянский партизанский» отряд Г.М. Курина «освободил Богородск» от неприятеля, ибо йз источников известно, что неприятель оставил этот город по приказу Наполеона, после чего туда вступили русские армейские отряды, а затем — части Владимирского ополчения. [...] Под портретом Курина ныне красуется надпись: «Партизан», хотя на обороте полотна написано иное: «Предводитель милиции», то есть ополчения. [...]

Столь же смешным является заявление Троицкого, будто бы народные «партизаны Четвертакова очистили от французов весь район Гжатска», поскольку французская армия по собственному почину отступила к Смоленску. С упоением описал Троицкий подвиги «командира третьего по численности крестьянского отряда Фёдора Потапова, называвшего себя Самусем» (С. 375). Он до сих пор не ведает того, что подвиги сего героя были в полном смысле слова выдуманы известным патриотом-баснописцем С.Н. Глинкой, скопировавшим сей образ с реального Е.В. Четвертаков^!

Упомянул Троицкий и гренадера С. Еременко: «Тяжело раненный в Смоленске, этот солдат был спасён жителями города», а затем «стал партизаном и начал с того», что истребил неприятельский отряд из 47 человек (С. 375—376). На самом деле раненого выходил помещик с. Мичулова Кречетов, о котором никто из советских сочинителей по понятной причине не упоминал. Троицкий не случайно не назвал даты описанного «подвига», намекнув, что с него только начался боевой путь этого отряда. На самом же деле данный «подвиг» был единственным известным деянием Ерёменко, и случился он 30 октября ст. ст., когда французы уже отступили до Смоленска. Между тем советский академик Тарле, возведённый Троицким в разряд марксистского божества, написал, будто отряд Еременко начал действовать ещё до выступления Давыдова (который вышел на поиски 25 августа ст. ст.)!