Читаем Исторические силуэты полностью

В ходе работы комиссии московскими участниками едва ли не впервые было сформулировано положение о необходимости политических реформ. В ответ на призыв Коковцова экономическими уступками сбить волну недовольства глава московской группы — промышленник и руководитель крупнейшего в Москве Купеческого банка Г. А. Крестовников заявил, что «необходимы политические реформы как единственное средство, способное внести умиротворение в крайне возбужденное состояние всех классов», связанное с разразившейся цусимской катастрофой. Правительство, по сути, стремилось «умиротворить» рабочих за счет фабрикантов, а те предъявляли в условиях военного поражения царизма встречный политический иск. Деятельность комиссии поэтому, как и ожидалось, не принесла результатов.

Радикализация группы «молодых» капиталистов стала особенно заметна в связи с подготовкой к созыву Государственной думы. Опубликование в конце июня проекта «Учреждения Государственной Думы» послужило поводом для созыва торгово-промышленного съезда. На состоявшемся 2 июля собрании выборных Биржевого комитета Найденовым было предложено руководствоваться на предстоящем съезде рептильным ходатайством о «даровании промышленности участия в имеющем быть учрежденном законосовещательном учреждении». Против инструкции участникам съезда выступили П. П. Рябушинский и А. С. Вишняков. Окончательный разрыв с группой Найденова произошел на самом съезде, открывшемся 4 июля в здании московской биржи на Ильинке. Председатель Биржевого комитета получил разрешение провести съезд для обсуждения экономических и общественных нужд промышленников и биржевиков.

События, однако, сразу же вышли из-под его контроля. К собравшимся представителям 38 провинциальных биржевых обществ обратился В. И. Ковалевский, бывший товарищ министра финансов С. Ю. Витте, ставший во главе организации уральских горнозаводчиков. Наметив широкую программу для обсуждения на съезде, он в первую очередь выделил «вопрос о необходимости введения в России конституционного строя». В стране с неограниченным самодержавием само упоминание о конституции на публичном собрании являлось неслыханной дерзостью. Найденов после этого покинул съезд, спешно выехав в Петербург для доклада министру финансов. Предварительно он успел донести о «несоответственном направлении съезда» московскому генерал-губернатору, по распоряжению которого совещание промышленников было официально запрещено.

Собравшиеся утром 5 июля на второе заседание нашли здание биржи опечатанным, однако продолжили обсуждение, перейдя в особняк П. П. Рябушинского, где заседали в течение еще двух дней. При этом группа предпринимателей, поддерживавших Найденова, отказалась от участия. Оставшаяся «левая» часть съезда решительно высказалась за введение в стране парламентского строя «Всякий проект государственного переустройства Рос сии, — говорилось в принятой ими резолюции, — основан ный на принципе не законодательного, а законосовещательного органа народного представительства, не внесет желанного успокоения в народную жизнь». Впрочем, они не отказывались и от участия в выборах в законосовещательную булыгинскую Думу «в надежде, что выбранные депутаты озаботятся скорейшей реорганизацией народного представительства согласно изложенным выше основаниям».

Пока же первоочередной задачей, что стало, пожалуй, самым важным практическим результатом съезда, признавал ось «объединение всех промышленников по определенной программе с организацией постоянного бюро для созыва периодических совещаний». Благодаря расторопности полиции сохранился текст принятой на съезде программы, отобранный при обыске у М. Ф. Норне, одного из руководителей созданного бюро, лидера петербургской организации железозаводчиков. По откровенности суждений и определенности требований программа может рассматриваться как квинтэссенция взглядов либеральных русских капиталистов в момент подъема революций. «Русские торговцы и промышленники, — говорилось в ней, — не видя в существующем государственном порядке должной гарантии для своего имущества, для своей нормальной деятельности и даже для своей жизни, не могут не объединиться на политической программе с целью содействовать установлению в России прочного правопорядка и спокойного течения гражданской и экономической жизни». Что же предлагалось для восстановления стабильности?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза