Исторические силуэты

Андреев, в частности, имел в виду резкую и, как ему представлялось, несправедливую рецензию Кизеветтера на книгу Р. Ю. Виппера «Иван Грозный», опубликованную в 1922 году. В данном случае лучше предоставить слово самому Кизеветтеру. В рецензии на книгу Виппера он писал: «Придавленные самодержавием идеализировали революцию. Обжегшись на революции, начинают идеализировать самодержавие. И, как всегда и во всем, тотчас же доходят до крайнего предела… Уж коли начал человек вздыхать по самодержавию, то подавай ему самодержавие по всей форме, не самодержавие Александра II, даже не Петра I, а, по крайней мере, самодержавие Ивана Грозного… Вот эту-то крайнюю форму самодержавия и начинают избирать предметом своих сердечных вздохов некоторые деятели, обжегшиеся на революционных мечтаниях»³⁴.

Напомнив свидетельства современника о «людодерстве» Ивана Грозного, а также о других деяниях грозного царя, приведших Россию к смуте начала XVII века, Кизеветтер с иронией заключал: «Виппер хочет отдохнуть от тяжелых переживаний текущей действительности на светлых картинах исторического прошлого. Мы эту потребность понимаем. Но удовлетворять эту потребность нужно с большой осмотрительностью. Иначе можно попасть в неожиданное положение. Виппер избрал эпоху Ивана IV за образец мощи и славы России в противоположность ее теперешнему развалу. А на поверку выходит, что режим Ивана IV многими чертами живо напоминает приемы управления в России наших дней»³⁵.

Кизеветтер как в воду глядел. В 1942 и 1944 годах книга Виппера была переиздана в СССР с включением цитат из работы И. В. Сталина, видевшего в Иване Грозном не худший образец для подражания, а оказавшийся вместе с Латвией в составе Советского Союза Р. Ю. Виппер стал академиком Академии Наук СССР.

Кизеветтер, действительно, не жаловал российскую «историческую власть». Революция 1917 года не заставила его, как многих других эмигрантов, изменить свою оценку самодержавия. Успех большевиков он объяснял прежде всего тем, что «односторонне направленная социальная политика старой власти во второй половине 19-го столетия и первого десятилетия 20-го вызвала в… низах наклонность оказывать доверие тем, кто прикроет свои замыслы наиболее резким осуждением этой старой власти»³⁶.

Кизеветтер точно подметил, что «большевики под другими терминами воскрешают многие приемы старого порядка». Однако существенную разницу между ними он видел в том, что если «старый порядок вел Россию к бездне из-за политической слепоты», то «большевики сознательно и умышленно толкнули Россию в бездну, ибо в этом и состояла их задача». «…Умерший на днях в Москве дурак, — писал Маклакову вскоре после смерти В. И. Ленина Кизеветтер, — с самого начала своего эксперимента так и заявлял в печатной брошюре, что коммунизм в России невозможен, но Россия есть та охапка сухого сена, которую всего легче подпалить для начатия мирового социального пожара. Россия при этом сгорит; ну и черт с ней, зато мир вступит в рай коммунизма. Не надо меня убеждать в том, что у нашего старого порядка была куча смертных грехов. Но все же в подобной постановке вопроса о бытии России он повинен не был. Это — привилегия большевиков»³⁷.

Впрочем, политика, несмотря на то, что Кизеветтер был в нее глубоко вовлечен, все-таки не занимала главного места в его жизни. Сам он считал себя прежде всего ученым и писателем³⁸. Термин «писатель», который употребил Кизеветтер в своей автохарактеристике, очень уместен. Он был именно историком-писателем, а способность писать «просто и ярко», по словам одного из редакторов «Современных записок» М. В. Вишняка³⁹, неизменно обеспечивала ему читательский успех. Стремление положить в основу «исторических характеристик и оценок… не гадание, а факты»⁴⁰, безупречный вкус и чувство меры, свойственные Кизеветтеру, по праву принесли ему одно из первых мест в блестящем созвездии российских историков начала XX века.

Примечания

¹Ключевский В. О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968. С. 457–458.

²Эммонс Т. Ключевский и его ученики//Вопросы истории. 1990. № 10. С. 52–53.

³ См.: Максимович Е. Ф. Материалы для библиографии печатных работ А. А. Кизеветтера//Записки Русского института в Праге. Прага, 1937. Кн. 3. С. 225–284.

⁴Максимович Е. Ф. Материалы для библиографии печатных работ… С. 227.

⁵Эммонс Т. Ключевский и его ученики. С. 52–53.

⁶Кизеветтер А. А. Памяти В. О. Ключевского//Русская мысль. 1911. № 6. С. 135, 139.

⁷ Циг. по: Флоровский А. В. Биографический очерк (А. А. Кизеветтера. — О.Б.)// Записки Русского института в Праге. Прага, 1937. Кн. 3. С. 186.

⁸Вандалковская М. Г. П. Н. Милюков; А. А. Кизеветтер: история и политика. М., 1992. См. также: ЧанцевА.В. Кизеветтер А. А.// Русские писатели. 1800–1917: Биографический словарь. М., 1992. Т. 2. С. 531; Демина Л. И. Политические деятели России. 1917: Биографический словарь. М., 1993. С. 149–150.