Исторические сочинения о России XVI в

На следующий день на рассвете появилось 60 московских всадников, у которых находились охранные грамоты. Во главе их стоял пристав Федор Потемкин, который после обмена приветствиями, радушно угостил нас хлебом, медом и пресными лепешками, испечёнными на масле. Вместе с московитами мы находились в пути три дня и в день Преображения господня прибыли в Смоленск. Еще на большом расстоянии от этого города нас встретило около 300 конных людей, высланных нам настречу, разодетых в парчовую златотканную одежду. Во главе их находился сын смоленского воеводы[404]. Он предложил Поссевино сесть на коня и тотчас изложил ему поручения отца: во-первых, отец его просит извинения за то, что сам не вышел навстречу: ему нельзя покидать города, затем осведомился о здоровье папы Григория XIII, спросил, не повредила ли Поссевино поездка верхом, и, наконец, приняв его в свою свиту, провел в город, а затем и в крепость, куда обычно не было доступа никому, за исключением посла цезаря, союзника московского князя. Для переговоров, однако, место было отведено за пределами крепости, так как литовцы были на подозрении у московитов, и в крепость ни один из них не смог проникнуть.

Смоленск расположен над рекой Днепром, он довольно велик, но застроен редкими строениями, к тому же деревянными, мост там тоже деревянный, по обеим его сторонам стояло около 1200 пеших солдат. Когда мы проходили по мосту, они приветствовали нас стрельбой из пищалей и пушек. Кроме того, стоявший повсюду народ встретил нас, как принято здесь, радостными криками. В сопровождении всей этой толпы самым почетным образом мы были препровождены в отведенное для нас место. Дом этот находился не в самом городе и, по-видимому, был построен недавно, но, по здешнему обычаю, в нем почти не было никакой мебели, там не оказалось ни стула, ни скамьи, если не считать той, которая была прикреплена к стене печи.

Из Смоленска выехали 10 августа, проделали путь в 40 миль по направлению к Старице, где в это время находился московский князь. Эта крепость построена на Волге, которая, проделав огромный путь, 72 устьями впадает в Каспийское море, и находится от Москвы на расстоянии 100 льё. Едва мы проехали одну милю пути, как навстречу нам показался пристав Залешенин Волохов с польским переводчиком Яковом Заборовским и 15 всадниками свиты. Пристав, сойдя с коня, приветствовал Поссевино от имени великого князя и сказал, что послан князем заботиться обо всем необходимом для него и его свиты. Таким образом, надежно охраняемые и с той, и с другой стороны приставами, мы отправились к Старице то маленькими, то большими переходами, в зависимости от того, что приходило в голову московитам: ведь они имеют привычку медлить скорее из-за какой-нибудь прихоти, чем по каким-либо иным соображениям[405]. Там, где дорога делается неровной и труднопроходимой, они убыстряют шаг, там же, где всё плоско и ровно, они, как будто нарочно, движутся медленно; никогда они не входят, хотя и могли бы это делать, под крышу, а в самую сильную жару — под тень деревьев. Они не распределяют время для отдыха в пути, но, где им захочется, там и останавливаются, варят кашу и едят, разостлав вместо скатерти свои плащи. После того как Поссевино высказал свое неудовольствие по этому поводу, впоследствии приставы стали останавливаться на постоялых дворах.