Исторический материализм

Каутский, как видим, признаёт и резкую противоположность интересов труда и капитала и даже возможность «обострения классовой борьбы», но он не признаёт коренного противоречия капиталистического способа производства — противоречия в самих общественных отношениях капитализма, между общественным характером производства и индивидуальным характером присвоения. «Проблема производства — для Каутского — важнее, чем вопрос о производственных отношениях». Почему же именно это противоречие для него неприемлемо? Да потому, что это противоречие безысходное, всегда присущее капитализму, непрерывно воспроизводящееся с ходом развития капитализма, порождающее все другие противоречия. Оно может, согласно приведённому выше тексту Маркса, найти своё разрешение только в социальной революции.

Закон социальной революции есть закон развития антагонистических обществ. Социал-фашизм пытается однако опровергнуть этот характер закона социальной революции. Так Каутский ограничивает поле действии социальной революции лишь переходом от феодализма к капитализму. Ожесточённые классовые бои древнего Востока и Аттики он отказывается рассматривать как социальные революции, определяя их как «мятежи». Основой для такого разграничения служит, по утверждению Каутского, то, что классовые бои указанных исторических эпох, хотя и приводили к политическим переворотам, но они не приносили с собой однако никаких «социальных» изменений в способах производства и в развитии производительных сил общества.

Смысл этого утверждения совершенно ясен. Каутскому важно обосновать резкое разграничение между политической революцией и социальной. Это нужно Каутскому для того, чтобы доказать, что революция в современном способе производства может и должна совершиться на путях «хозяйственной демократии», без политической революции, т. е. без диктатуры пролетариата. Стоя сам на буржуазно-волюнтаристских позициях, он изображает нашу Октябрьскую революцию как лишённый социального содержания и социальных оснований продукт «большевистского волюнтаризма».

Указанное ограничение закона социальной революции покупается Каутским ценой прямого извращения исторических фактов и искажения исторической перспективы.

История полностью подтверждает правильность именно того положения, что «в общих чертах азиатский, античный, феодальный, буржуазный способы производства можно рассматривать как прогрессивные эпохи экономической общественной формации»[426]. Что капитализм создал гораздо большую производительность труда, чем при феодализме, — этого не отрицает и сам Каутский. Но и переход от рабовладения к феодализму означал более высокую ступень в развитии производительности труда. Крупные римские латифундии были до того непроизводительны, что привели к крайнему обесценению рабочей силы раба. После Пелопонесских войн раб оценивался в 10 коп. Раб был мерилом дешевизны: «Дёшев как сицилиец» (т. е. как раб, вывозившийся из Сицилии) — такова ходячая поговорка той эпохи.

Возникший в то время колонат, представлявший зачаточную форму будущего феодализма, уже давал бо́льшую производительность труда, чем рабовладельческое хозяйство. Эти переходы от древневосточных деспотий и античного рабовладения к феодализму и от него капитализму — всё это ступени прогрессирующего развития производительности труда, в то же время отмеченные в истории кровавыми страницами восстаний рабов, восстаний крепостных, жесточайших классовых битв. Все эти переходы совершались путём революционных переворотов в существовавшем способе производства. Разумеется это не означает, что история есть повсеместная сплошная линия прогрессирующего экономического развития, без явлений регресса, вырождения и гибели отдельных культур. Но в целом пробивает себе путь именно эта линия развития, характеризующаяся свержением политического господства одних классов, захватом политической власти другими классами, подымавшими общество на высшую историческую ступень. Разумеется также, что каждая такая социальная революция имеет свою особую физиономию, и было бы нелепым отрицать, скажем, факт буржуазной революции на том основании, что она глубоко отлична от пролетарской революции.

Итак, закон социальной революции включает следующее содержание:

1) что основным движущим противоречием всякого классового общества является противоречие между производительными силами и производственными отношениями,

2) что это противоречие — безысходное, которое невозможно преодолеть в рамках данной социальной формы и разрешение которого возможно лишь в социальной революции.