Исторический материализм

Основные противоречия капиталистического способа производства находят своё проявление и в распределении народного дохода, т. е. капиталистического прибавочного продукта. Основная доля его идёт не на переменный капитал, расходуемый на рабочую силу, а на постоянный капитал, на дальнейший рост средств производства.

Процесс капиталистического развития есть процесс расширенного воспроизводства капиталистических производительных сил и капиталистических производственных отношений. Более быстрый рост капиталистических средств производства, по сравнению с долей рабочего класса, порождает относительный избыток рабочих и позволяет быстро расширять капиталистическое производство. Движущие силы капиталистического воспроизводства необходимо искать таким образом во внутренних закономерностях самого капиталистического способа производства, в самой сущности его как способа производства, основанного на классовой эксплоатации наёмного труда рабочих.

Развитие производительных сил капитализма и рост производства, как указывает в приведённой выше характеристике капиталистической системы т. Сталин, не обозначают развития потребления рабочего класса и отнюдь ведут лишь к его обнищанию, к ухудшению его материального положения. Однако ошибочно думать, что поэтому продукт капиталистического производства не может быть реализован в капиталистическом обществе и что последнее нуждается для выхода из своих затруднений во внешнем рынке, в «третьих лицах», т. е. в мелкой буржуазии, в крестьянстве отсталых стран, без потребления которых якобы немыслимо капиталистическое производство. На такую точку зрения становились наши народники, которые видели основную причину капиталистических кризисов не в противоречии между общественным производством и частным присвоением, в постоянном отсутствии при капитализме «равновесия» между производством и потреблением. Подобную же точку зрения развивала и Роза Люксембург в своей теории накопления капитала. Между тем Ленин решительно возражал против такого понимания. Ленин, критикуя теории народников, показал, что пока имеет место капиталистическое воспроизводство производимый продукт полностью реализуется в самом капиталистическом обществе, потому что расширение производства обгоняет потребление: потребность же во внешнем рынке объясняется лишь безграничным расширением капиталистического производства. Разумеется это обстоятельство вовсе не обозначает, что мы можем совершенно отделить вопрос о «чистом» капитализме от вопроса о крестьянском товарном производстве, как это делает например т. Бухарин, рассматривая экономику переходного периода.

Остановимся несколько на вопросе о меновых отношениях, роли торгового капитала в развитии капитализма и на учении Маркса о товарном фетишизме. Здесь мы также сталкиваемся с целым рядом ошибок и извращений.

Как мы уже могли убедиться, неокантианцы типа Рубина видят именно в обмене основное общественное отношение капиталистического общества; к отношениям купли-продажи сводят они капиталистические производственные отношения. Рубин полемизирует против «блестящего (?) экскурса» Струве, в котором последний совершенно оторвал «междухозяйственные» категории, т. е. меновые отношения, от «социальных» категорий — отношений между классами. Апологету буржуазии Струве это нужно было доказать для того, чтобы «доказать», что задача экономистов — изучение лишь междухозяйственных, т. е. меновых, но не социальных, т. е. не классовых, отношений. По мнению Струве, социальные категории могут лишь «облекаться в костюм» меновых отношений, почему создаётся «видимость тождества» этих якобы совершенно различных категорий[116].