Исторический очерк Церковной унии. Ее происхождение и характер

Деяния Виленского Собора представляют нам верную картину тех недостатков и злоупотребле­ний, которые существовали в то время в Западно-Русской митрополии и которые зародились и вы­росли на почве существовавшего права «подаваний». Пользуясь этим правом, князья и паны раздавали архиерейские кафедры и настоятельские места в монастырях и церквах без воли и ведома епархи­альных владык, часто даже людям недостойным, и затем самовольно отнимали эти церкви у свя­щенников. При таких назначениях на святитель­ские и священнические места дело не обходилось без подкупов, причем новые назначения соверша­лись на места непраздные, т.е. при жизни епис­копов и священников, их занимавших. Опираясь на могущество своих светских покровителей, епископы выходили из повиновения митрополи­ту, на Соборы не являлись, а священники перехо­дили без воли своих епископов в чужие епархии и там утверждались самими патронами церквей. Эти беспорядки вносили расстройство во внутрен­нюю жизнь Церкви и подтачивали ее нравствен­ные основы. Против них и выступил Виленский Собор, издавший 15 постановлений, в которых преподал правила, касающиеся поставления на священные степени, поведения духовных лиц и отчасти мирян и отношений светских лиц к Цер­кви. Последние касались, главным образом, огра­ничения тех прав, которыми злоупотребляли светские лица при «подавании». В определениях Собора, касающихся поставления на священни­ческие степени, между прочим говорится: «Неко­торые в нашем (греческом) законе, презирая оте­ческое предание и заповеди, ради мирской славы и властительства, покупают себе еще при жизни епископов их кафедры и принимают эти кафед­ры без совета и согласия митрополии и епископов и без избрания от князей и панов нашего греческо­го закона». В том же обличает Собор настоятелей монастырей и священников. Против этих нестрое­ний Собор постановил: «Никому, не подкупаться под живыми епископами, архимандритами и свя­щенниками, если же кто дерзнет на такое дело, то да будет отлучен; в епископы и в другие степе­ни священства поставлять только достойных лю­дей, после тщательной их проверки, людей же не­достойных отнюдь не поставлять, даже если бы того требовал господарь (т.е. великий князь); не поставлять на священство дьяков из чужих епар­хий без поведенной грамоты и отпустных листов их епископов».

Касательно поведения духовных лиц и мирян Собор постановил: всем епископам без всякого прекословия, кроме великой какой нужды, соби­раться на Соборы, а уклоняющихся же от Священ­ных Соборов ради мирских дел и не заботящихся о своей пастве предавать ответственности; патро­нам у игуменов и священников не отнимать церк­вей без вины и преступлений; священнослужите­лей без отпустных грамот в чужие епархии не принимать; священникам без благословения епис­копского нигде не священствовать; священников и мирян, подвергшихся неблагословению и отлу­чению от своего епископа, отнюдь не разрешать и не допускать до церковного общения в других епархиях без воли их епископа. Соборные поставления коснулись и прав, или, вернее, произвола, подавания церковных должностей, до некоторой степени ограничив их.

Постановления Собора по просьбе православных иерархов, влиятельного князя К.И. Острожского, православных князей и панов были утверждены королем Сигизмундом, но, как показало время, к делу почти не применялись. Право подаваний до того глубоко укоренилось в Западно-Русской Цер­кви, что привести его в норму, полезную для жиз­ни Церкви, оказалось невозможным, и своеволие патронов Церкви царило по-прежнему, а также и поиск прибыльных мест и отдача их за деньги патронами постоянно повторялись. Почти половина тогдашних монастырей была изъята из-под вла­сти епископов и управлялась волей, точнее свое­волием, своих настоятелей и светских патронов. Даже сам митрополит во избежание разлада со своей паствой принужден был иногда отступать­ся от своих прав. В силу этого православная иерар­хия, особенно высшая, теряла свой вес и свой нрав­ственный авторитет, забывала свое назначение заботиться об успехах веры и Церкви, погружалась в одни житейские заботы, и, таким образом, когда впоследствии явились более сильные враги пра­вославия, она оказалась бессильной, чтобы проти­водействовать им и охранять свое стадо от расхи­щения.