Историческое образование, наука и историки сибирской периферии в годы сталинизма

К Омскому пединституту (сам институт находился с 1941 по 1943 г. в Тобольске) был прикомандирован прибывший из Московского областного пединститута профессор А. И. Козаченко, которого затем сменил в должности заведующего кафедрой истории ОмГПИ профессор А. А. Ивановский, эвакуированный из Харьковского пединститута. Усилились в годы войны и позиции медиевистов ОмГПИ. Лекции по истории средних веков на истфаке читал И. Я. Лернер. На факультете стали работать действительный член Археологической комиссии Всеукраинской Академии наук Н. В. Горбань, в последние военные годы заведовал кафедрой истории кандидат исторических наук, доцент (позже доктор исторических наук) А. З. Барабой[172]. В Красноярский пединститут из МГУ прибыл профессор М. А. Москалев (профессор кафедры марксизма-ленинизма). На всем протяжении военных лет в преподавательский коллектив Абаканского пединститута (до 1944 г. – учительского института) вливались эвакуированные историки: профессор МГУ С. А. Токарев (известный советский ученый-этнограф), чьи исследования в довоенный период были связаны с этнографией тюркоязычных народов Сибири – алтайцев, хакасов, якутов), доценты Д. Е. Хайтун, Я. А. Левицкий[173] и др.

Осенью 1942 г. на кафедру истории ИГПИ пришел работать кандидат исторических наук В. В. Штокман[174], а кафедру истории Бурят-Монгольского пединститута пополнили В. П. Тюшев и кандидат исторических наук Н. С. Чеботарев, который стал заведовать кафедрой[175]. Прибывавшие в сибирские города ученые занимали должности заведующих кафедрами, а зачастую под них специально создавались новые кафедры.

Однако со второй половины 1943 г. началась массовая реэвакуация научно-педагогических работников в места их основной работы. Это повлекло за собой негативные последствия: из вузов уходили ведущие работники, квалифицированные профессора и доценты, после чего долгое время оставались не замещенными вакантные должности (профессорско-преподавательские и административно-управленческие), аспиранты оставались без квалифицированного научного руководства, сама аспирантура в университетах и некоторых пединститутах была под угрозой закрытия.

В связи с большой концентрацией в Томском и Иркутском университетах ученых-гуманитариев решением ВКВШ при СНК СССР с 1942 г. ученым советам ТГУ и ИГУ было разрешено принимать к защите кандидатские диссертации по историческим и филологическим наукам, благодаря чему за несколько военных лет было защищено два десятка кандидатских диссертаций только по историческим наукам, чуть меньше – по филологическим. В Томск и Иркутск стали приезжать соискатели из сибирских городов для защиты своих диссертаций. До этого в Сибири не было такой возможности, а желающие должны были ездить в города европейской части СССР[176].

Специфику направлений исследований и организации научно-исследовательской работы историков Сибири во многом обусловливали реалии и условия военного времени. Во-первых, сложное организационное и материально-бытовое положение, загруженность научно-педагогических работников производственной, общественной, просветительской и иными видами деятельности зачастую не оставляли времени для систематических научных исследований. Во-вторых, отсутствие не только специального финансирования для научных исследований (командировки, экспедиции, издание научных работ и т. п.), но и минимальных условий для занятия наукой (дефицит бумаги, отсутствие рабочих мест, периодики и специальной литературы в библиотеке[177] и т. п.). В-третьих, невозможность выезда в командировки в города европейской части СССР для работы в центральных архивах и библиотеках, что также препятствовало серьезным научным исследованиям и тем более не давало готовить диссертации. В-четвертых, к этому времени не успела пока сложиться собственная научная исследовательская повестка, связанная с сибирской тематикой. Это объясняется двумя обстоятельствами. С одной стороны, окончившееся в начале 1930-х гг. так называемое золотое десятилетие краеведения в СССР, разгром редакции и репрессии в отношении авторского коллектива «Сибирской советской энциклопедии», содержание которой имело в большей степени краеведческий характер, не способствовали в предвоенные годы развитию краеведческого направления. С другой стороны, пополняя формировавшийся научно-педагогический состав пединститутов, университетов и исследовательских институтов, приехавшие в сибирские регионы выпускники аспирантур вузов европейской части СССР привозили с собой либо общероссийскую тематику исследований (что практически исключало возможность дальнейшего продолжения исследований на месте), либо регионально-локальную тематику тех регионов и мест, где они обучались. Эвакуированные из центра ученые приезжали в Сибирь со своими исследовательскими направлениями и темами, не перестраиваясь под сибирскую тематику.