Историческое образование, наука и историки сибирской периферии в годы сталинизма

Для исторических факультетов большинства сибирских университетов и педагогических институтов период второй половины 1940-х – начала 1950-х гг. стал достаточно сложным временем восстановления материально-технической базы, профессорско-преподавательского и студенческого состава. Деформированная еще со времен 1920-х гг. система подготовки историков отнюдь не способствовала быстрому восполнению числа высококвалифицированных преподавателей, процент которых в послевоенных вузах был предельно низким. Проблемы нехватки профессорско-преподавательских кадров на рубеже 1940–1950-х гг. многие вузы решали ставшим уже традиционным экстенсивным путем, приглашая совместителей и «выписывая» на штатные должности квалифицированных преподавателей из Москвы, Ленинграда и других крупных научно-образовательных центров. Часть исторических факультетов вузов Сибири пополнилась в результате очередных политических кампаний второй половины 1940-х – начала 1950-х гг., проходивших в центре. Как бы то ни было, молодые исторические и историко-филологические факультеты университетов, педагогических и учительских институтов показали свою жизнеспособность и в первое послевоенное десятилетие, со временем превратившись в крупнейшие центры исторического образования и исторической науки не только Сибири и Дальнего Востока, но и всего СССР.

В целом же сектор вузовской исторической науки в послевоенный период рассматривался, скорее, в качестве некоей специальной отрасли официальной государственной идеологии и необходимого инструмента поддержания стабильности существующего политического режима (сама же социально-политическая стабильность понималась как проблема управляемости), нежели как особая сфера духовного творчества и подсистема культуры. Научно-образовательная политика в восточных регионах носила подчиненный характер, а формирование новых исследовательских направлений и научноисторических школ в рамках вузов происходило ситуационно. Все вместе это накладывало определенные ограничения на возможности использовать советскую модель регионализации науки. К середине 1950-х гг. историческая «наука центра» концентрировалась вокруг Москвы и Ленинграда. Региональная же историческая наука в Сибири представляла собою «периферию», стабильно отстающую и не имеющую внутренних импульсов для поиска и перехода к новым организационным моделям.

Здесь следует обозначить и специфику организации высшего исторического образования и исторической науки в Сибири в рамках принятой советским руководством модели регионализации науки. Складывание основных комплексных научных направлений исследований сибирских историков и дальнейшее перерастание их в научные школы на протяжении послевоенного периода обусловливались, как правило, несколькими факторами.

Прежде всего, было четыре непременных направления исследований, которые должны были присутствовать в работах историков: история партии (как правило, была характерна для специализированных кафедр истории КПСС), куда также входили вопросы, связанные с историей партийных организаций различного уровня, и вопросы «борьбы» партии за определенные направления народнохозяйственной жизни в стране и в конкретном регионе; история рабочего класса и рабочего движения; аграрная история и история крестьянства; проблемы историографии, разрабатывавшиеся факультативно (в различных модификациях – «критика буржуазной историографии» и т. п.).

Главной особенностью историографических исследований в Сибири стало то, что сибирские историки, ограниченные в доступе к центральным столичным архивам и библиотекам, но вынужденные заниматься проблемами всеобщей истории (прежде всего, это характерно для преподавателей специализированных кафедр по древней и всеобщей, по новой и новейшей истории), сталкивались с известными проблемами. Своеобразным ответом на это становилось развитие направлений, связанных с «буржуазной» историографией (в направлении критики) зарубежных исследований тех или иных вопросов всеобщей истории (революционных и освободительных движений, концептуальных проблем феодализма, капитализма, колониализма, рабочего движения и т. п.).

Второй фактор, определявший основные векторы научно-исследовательской работы историков региона, обусловливался спецификой социально-экономического, административно-политического, национального аспектов развития того или иного региона или города (сельскохозяйственная или промышленная ориентация местной экономики, наличие особого исторического статуса города и т. п.). Это определяло регионоведческую проблематику местных исследований, порой подкрепляемую заказом партийно-государственных органов на написание истории предприятий, промышленных отраслей, городов и регионов.